Том 4. Письма 1820-1849

Милая моя кисанька, пишу тебе лишь несколько строк, дабы сообщить, что через несколько часов выезжаю из Петербурга. Я заеду к Крюденерам в Петергоф, а оттуда граф Бенкендорф повезет нас к себе в замок Фалль, под Ревелем. Он с такою любезной настойчивостью приглашал меня сопутствовать им, что отклонить его предложение было бы невежливо. К тому же эта поездка не слишком отклоняет меня от моего пути и задержка выразится лишь в нескольких днях, которые я проведу у него. Подробности я пока откладываю, а скажу только в нескольких словах, что намедни я посетил в прелестном загородном дворце великую княгиню Марию Николаевну, которая все еще сильно горюет о смерти ребенка, но по-прежнему безукоризненно добра и любезна со мной. Видел еще — да кого только я не видел! Все это сонмище знакомцев разного времени и разных чинов оказало мне отменный прием. Но, чтобы добиться тут чего-нибудь посущественнее проявлений вежливости, надо было бы прожить не три недели, но год, а то и все два. Это, однако, жертва, на которую обречь себя я не имею ни возможности, ни желания.

Чуть было не позабыл, кисанька, поблагодарить тебя за письмо от 16 числа минувшего месяца. Теперь напиши мне одно письмо в Берлин, в адрес нашей миссии, и на всякий случай напиши несколько слов также и в Любек, до востребования. Не то чтобы я изменил свои намерения относительно пути, но может случиться, что я буду вынужден свернуть на Любек, и мне хочется, вне зависимости от того, на что я решусь, найти по приезде в Германию несколько строк от тебя. Итак, я тебя предупредил. — Кто особенно рассыпался в любезностях, так это наш приятель Гедеонов

, которого я случайно повстречал в кофейне. Я настолько забыл его, что в конце концов мне пришлось обратиться к третьему лицу, чтобы узнать, кто он такой. А он так полон воспоминаниями об Остенде^* и так благоговейно хранит в своем сердце и твою невестку и тебя. В доказательство сего он поручил мне отвезти вам от его имени какую-то вещицу из русской кожи. Этим он твердо рассчитывает сохранить ваше благоволение.

Прости, милая моя кисанька. Да будет мой отъезд в Петергоф началом моего возвращения к тебе. Я по-прежнему рассчитываю, что приеду к тебе в последних числах сего месяца. Но мне с трудом верится в такое счастье. — Мой самый дружеский поклон твоему брату и Казимире! Целую детей.

Сегодняшнее число — 9 сентября — печальное для меня число. Это был самый ужасный день в моей жизни, и не будь тебя

, он был бы, вероятно, и последним моим днем^*. Да хранит тебя Бог.

Тютчевым И. Н. и Е. Л., 3/15 сентября 1843^*

92. И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ 3/15 сентября 1843 г. Ревель

R'eval. Ce 3 septembre <18>43

Je ne m’attendais pas `a vous adresser une lettre de R'eval. J’arrive de Fall, o`u j’ai pass'e cinq jours chez le Comte Benkendorff^* avec les Kr"udener. C’est chez eux que j’ai fait la connaissance du Comte, et comme il 'etait convenu qu’aussit^ot apr`es le d'epart de l’Empereur^*

ils iraient `a Fall, il a insist'e avec une tr`es grande obligeance pour que je sois de la partie. Nous nous sommes en cons'equence embarqu'es samedi dernier sur le Bogatir dans la rade de Kronstadt et dimanche `a 11 h du matin nous sommes arriv'es `a Fall. J’ai peu vu d’hommes qui m’aient de prime abord 'et'e plus sympathiques que le Comte B, et je ne puis assez me louer de l’accueil qu’il m’a fait, — il est vrai que gr^ace `a la Kr"udener, je ne lui 'etais rien moins qu’inconnu, et ceci joint `a son bon naturel a fait qu’aujourd’hui, en nous s'eparant, nous nous sommes quitt'es comme de vieilles connaissances. Il a eu l’amabilit'e de m’accompagner avec les Kr"udener jusqu’`a R'eval, et il n’y a sorte d’amiti'es et de pr'evenances dont il ne m’ait combl'e pendant le peu de jours que j’ai pass'e chez lui.