Читаем Том 4. Поэмы 1855-1877 полностью

Том 4. Поэмы 1855-1877

Какую ночь я нынче провела!О, дочь моя! что сделала ты с нами?Кому, кому судьбу ты отдала?Какой стране родную предпочла?Приснилось мне: затравленная псами,Занесена ты русскими снегами.Была зима, была глухая ночь,Пылал костер, зажженный дикарями,И у костра с закрытыми глазамиЛежала ты, моя родная дочь!Дремучий лес, чернея полукругом,Ревел как зверь… ночь долгая была,Стонала ты, как стонет раб за плугом,И наконец застыла — умерла!..О, сколько снов… о, сколько мыслей черных!Я знаю, бог карает непокорных,Я верю снам и плачу, как дитя…Позор! позор! мы басня всей Варшавы.Ты, чьей руки М.М. искал, как славы,В кого N.N. влюбился не шутя,Ты увлеклась армейским офицером,Ты увлеклась красивым дикарем!Не спорю, он приличен по манерам,Природный ум я замечала в нем.Но нрав его, привычки, воспитанье…Умеет ли он имя подписать?Прости! Кипит в груди негодованье —Я не могу, я не должна молчать!· · · · · ·Твоей красе (сурова там природа)Уж никогда вполне не расцвести;Твоей косы не станет на полгода,Там свой девиз: «любить и бить»… прости.· · · · · ·Какая жизнь! Полотна, тальки, курыС несчастных баб; соседи — дикари,А жены их безграмотные дуры…Сегодня пир… псари, псари, псари!Пой, дочь моя! средь самого разгараТвоих рулад, не выдержав удара,

Валится раб… Засмейся! всем смешно…· · · · · ·· · · · · ·В последний раз, как мать тебя целую —Я поощрять беглянку не должна;Решай сама, бери судьбу любую:Вернись в семью, будь родине верна —Или, отцом навеки проклятаяИ навсегда потерянная мной,Останься там отступницею краяИ москаля презренною рабой.· · · · · ·Очнулся я. Ключи немолчные гремели,И птички ранние на старых липах пели.В руке моей письмо… но нет моей родной!Смятенный, я поник уныло головой.Природа чутким сном была еще объята;Луна глядела в пруд; на стебле роковомСтояли лопухи недвижно над прудом.Так узники глядят из окон каземата· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·Я книги перебрал, которые с собойРодная привезла когда-то издалекаЗаметки на полях случайные читал:В них жил пытливый ум, вникающий глубоко.И снова плакал я, и думал над письмом,И вновь его прочел внимательно сначала,И кроткая душа, терзаемая в нем,Впервые предо мной в красе своей предстала…И неразлучною осталась ты с тех пор,О мать-страдалица! с своим печальным сыном,Тебя, твоих следов искал повсюду взор,Досуг мой предан был прошедшего картинам.Та бледная рука, ласкавшая меня,Когда у догоравшего огняВ младенчестве я сиживал с тобою,Мне в сумерки мерещилась порою,И голос твой мне слышался впотьмах,

Исполненный мелодии и ласки,Которым ты мне сказывала сказкиО рыцарях, монахах, королях.Потом, когда читал я Данта и Шекспира,Казалось, я встречал знакомые черты:То образы из их живого мираВ моем уме напечатлела ты.И стал я понимать, где мысль твоя блуждала,Где ты душой, страдалица, жила,Когда кругом насилье ликовало,И стая псов на псарне завывала,И вьюга в окна била и мела…· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·Незримой лестницей с недавних юных днейЯ к детству нисходил, ту жизнь припоминая,Когда еще была ты нянею моейИ ангелом-хранителем, родная.В ином краю, не менее несчастномНо менее суровом рождена,На севере угрюмом и ненастномВ осьмнадцать лет уж ты была одна.Тот разлюбил, кому судьбу вручила,С кем в чуждый край доверчиво пошла, —Уж он не твой, но ты не разлюбила,Ты разлюбить до гроба не могла…· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·· · · · · ·Ты на письмо молчаньем отвечала,Своим путем бесстрашно ты пошла.· · · · · ·· · · · · ·

Гремел рояль, и голос твой печальныйЗвучал, как вопль души многострадальной,Но ты была ровна и весела:«Несчастна я, терзаемая другом,Но пред тобой, о женщина раба!Перед рабом, согнувшимся над плугом,Моя судьба — завидная судьба!Несчастна ты, о родина! я знаю:Весь край в плену, весь трепетом объят,Но край, где я люблю и умираю,Несчастнее, несчастнее стократ!»Хаос! мечусь в беспамятстве, в бреду!Хаос! едва мерцает ум поэта,Но юности священного обетаНе совершив, в могилу не сойду!Поймут иль нет, но будет песня спета.Я опоздал! я медленно и ровноЗаветный труд не в силах совершить,Но я дерзну в картине малословнойТвою судьбу, родная, совместить.И я смогу!.. Поможет мне искусство,Поможет смерть — я скоро нужен ей!..Мала слеза — но в ней избыток чувства…Что океан безбрежный перед ней!..· · · · · ·Так двадцать лет подвижничества цепиВлачила ты, пока твой час пробил.И не вотще среди безводной степиСтруился ключ — он жаждущих поил.И не вотще любовь твоя сияла:Как в небесах ни много черных туч,Но если ночь сдаваться утру стала,Всё ж наконец проглянет солнца луч!И вспыхнул день! Он твой: ты победила!У ног твоих — детей твоих отец,Семья давно вины твои простила,Лобзает раб терновый твой венец…Но… двадцать лет!.. Как сладко, умирая,Вздохнула ты… как тихо умерла!О, сколько сил явила ты, родная!Каким путем к победе ты пришла!..

Душа твоя — она горит алмазом,Раздробленным на тысячи крупицВ величьи дел, неуловимых глазом.Я понял их — я пал пред ними ниц,Я их пою (даруй мне силы, небо!..).Обречена на скромную борьбу,Ты не могла голодному дать хлеба,Ты не могла свободы дать рабу.Но лишний раз не сжало чувство страхаЕго души — ты то дала рабам, —Но лишний раз из трепета и прахаОн поднял взор бодрее к небесам…Быть может, дар беднее капли в море,Но двадцать лет! Но тысячам сердец,Чей идеал — убавленное горе,Границы зла открыты наконец!Твой властелин — наследственные нравыТо покидал, то бурно проявлял,Но если он в безумные забавыВ недобрый час детей не посвящал,Но если он разнузданной свободыДо роковой черты не доводил, —На страже ты над ним стояла годы,Покуда мрак в душе его царил…И если я легко стряхнул с годами,С души моей тлетворные следыПоправшей всё разумное ногами,Гордившейся невежеством среды,И если я наполнил жизнь борьбоюЗа идеал добра и красоты,И носит песнь, слагаемая мною,Живой любви глубокие черты —О мать моя, подвигнут я тобою!Во мне спасла живую душу ты!И счастлив я! уж ты ушла из мира,Но будешь жить ты в памяти людской,Пока в ней жить моя способна лира.Пройдут года — поклонник верный мойЕй посвятит досуг уединенный,Прочтет рассказ и о твоей судьбе;И, посетив поэта прах забвенный,Вздохнув о нем, вздохнет и о тебе.

Перейти на страницу: