Том 4. Поэмы. Сказки

IМонах стоял меж тем за дверью отпертоюИ слышал разговор меж братом и сестрою.Пора мне вам сказать, что старый сей монахНе что иное был, как Дук переодетый.Пока народ считал его в чужих краяхИ сравнивал, шутя, с бродящею кометой,Скрывался он в толпе, всё видел, наблюдалИ соглядатаем незримым посещалПалаты, площади, монастыри, больницы,Развратные дома, театры и темницы.Воображение живое Дук имел;Романы он любил и, может быть, хотелХалифу подражать Гаруну Аль-Рашиду.Младой отшельницы подслушав весь рассказ,В растроганном уме решил он тот же часНе только наказать жестокость и обиду,Но сладить кое-что... Он тихо в дверь вошел,Девицу отозвал и в уголок отвел.«Я слышал всё, — сказал, — ты похвалы достойна,Свой долг исполнила ты свято; но теперьПредайся ж ты моим советам. Будь покойна,Всё к лучшему придет; послушна будь и верь»,Тут он ей объяснил свое предположеньеИ дал прощальное свое благословенье.IIДрузья! поверите ль, чтоб мрачное чело,Угрюмой, злой души печальное зерцало,

Желанья женские навеки привязалоИ нежной красоте понравиться могло?Не чудно ли? Но так. Сей Анджело надменный,Сей злобный человек, сей грешник — был любимДушою нежною, печальной и смиренной,Душой, отверженной мучителем своим.Он был давно женат. Летунья легкокрила,Младой его жены молва не пощадила,Без доказательства насмешливо коря;И он ее прогнал, надменно говоря:«Пускай себе молвы неправо обвиненье,Нет нужды. Не должно коснуться подозреньеК супруге кесаря». С тех пор она жилаОдна в предместии, печально изнывая.Об ней-то вспомнил Дук, и дава молодаяПо наставлению монаха к ней пошла.IIIМарьяна под окном за пряжею сиделаИ тихо плакала. Как ангел, ИзабелаПред ней нечаянно явилась у дверей.Отшельница была давно знакома с нейИ часто утешать несчастную ходила.Монаха мысль она ей тотчас объяснила.Марьяна, только лишь настанет ночи мгла,К палатам Анджело идти должна была,В саду с ним встретиться под каменной оградойИ, наградив его условленной наградой,Чуть внятным шепотом, прощаяся, шепнуть

Лишь только то: теперь о брате не забудь.Марьяна бедная сквозь слезы улыбалась,Готовилась дрожа — и дева с ней рассталась.IVВсю ночь в темнице Дук последствий ожидалИ, сидя с Клавдио, страдальца утешал.Пред светом снова к ним явилась Изабела.Всё шло как надобно: сейчас у ней сиделаМарьяна бледная, с успехом возвратясьИ мужа обманув. Денница занялась — Вдруг запечатанный приказ приносит вестникНачальнику тюрьмы. Читают: что ж? НаместникНемедля узника приказывал казнитьИ голову его в палаты предъявить.VЗамыслив новую затею, Дук представилНачальнику тюрьмы свой перстень и печатьИ казнь остановил, а к Анджело отправилДругую голову, велев обрить и снятьЕе с широких плеч разбойника морского,Горячкой в ту же ночь умершего в тюрьме,А сам отправился, дабы вельможу злого,Столь гнусные дела творящего во тьме.Пред светом обличить.VIЕдва молва невнятноО казни Клавдио успела пробежать,Пришла другая весть. Узнали, что обратно

Ко граду едет Дук. Народ его встречатьТолпами кинулся. И Анджело смущенный,Грызомый совестью, предчувствием стесненный,Туда же поспешил. Улыбкой добрый ДукПриветствует народ, теснящийся вокруг,И дружно к Анджело протягивает руку.И вдруг раздался крик — и прямо в ноги ДукуДевица падает. «Помилуй, государь!Ты щит невинности, ты милости алтарь,Помилуй!..» — Анджело бледнеет, и трепещет,И взоры дикие на Изабелу мещет...Но победил себя. Оправиться успев,«Она помешана, — сказал он, — видев брата,Приговоренного на смерть. Сия утратаВ ней разум потрясла...»Но, обнаружа гневИ долго скрытое в душе негодованье,«Всё знаю, — молвил Дук, — всё знаю! наконецЗлодейство на земле получит воздаянье.Девица, Анджело! за мною, во дворец!» VIIУ трона во дворце стояла МарианаИ бедный Клавдио. Злодей, увидя их,Затрепетал, челом поникнул и утих;Всё объяснилося, и правда из туманаВозникла; Дук тогда: «Что, Анджело, скажи,Чего достоин ты?» Без слез и без боязни,С угрюмой твердостью тот отвечает: «Казни.

И об одном молю: скорее прикажиВести меня на смерть».— «Иди, — сказал властитель,-Да гибнет судия — торгаш и обольститель».Но бедная жена, к ногам его упав,«Помилуй, — молвила, — ты, мужа мне отдав,Не отымай опять; не смейся надо мною».— «Не я, но Анджело смеялся над тобою, —Ей Дук ответствует, — но о твоей судьбеСам буду я пещись. Останутся тебеЕго сокровища, и будешь ты наградаСупругу лучшему». — «Мне лучшего не надо.Помилуй, государь! не будь неумолим,Твоя рука меня соединила с ним!Ужели для того так долго я вдовела?Он человечеству свою принес лишь дань.Сестра! спаси меня! друг милый, Изабела!Проси ты за него, хоть на колени стань,Хоть руки подыми ты молча».ИзабелаДушой о грешнике, как ангел, пожалелаИ, пред властителем колена преклоня,«Помилуй, государь, — сказала. — За меняНе осуждай его. Он (сколько мне известно,И как я думаю) жил праведно и честно,Покамест на меня очей не устремил.Прости же ты его!»И Дук его простил.