Том 4. Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки

Все угрюмо молчали, так как ясно видели, что вибрион воспользовался случаем; на съезде отсутствовала чумная палочка, лишь она могла равняться с ним в смертности. И всем стало горько и обидно… Помилуйте, этакий несчастный виб-рионишка, какая-то жалкая не то сосиска, не то запятая с какой-то закорючкой вместо хвоста и, пожалуй, еще в председатели попадет! Попадет благодаря тому, что сумел вовремя вспомнить о своей смертноспособности…

Но спирилла нарушила гнетущее молчание своим внушительным голосом:

– Ты, сынок, не задавайся! Скажи-ка лучше, много ли ты смертей вносишь в человечество? И имеешь ли ты теперь такой успех, как, скажем, я?

Вибрион, покрутив нагло хвостиком, постарался уклониться от прямого ответа:

– Я, тетенька, даже во льду выживаю и, хотя могу действовать без перерыва лишь в теплых странах, как например, в Индии – моей родине, но благодаря своей живучести и в России большой успех имею… я…

– Прямо, прямо, детеныш, нужно отвечать на вопрос: какая заболеваемость холерой в России и какая смертность?

– Я, тетенька, прямо и отвечаю… Вот смотрите: например, с 1823 года по 1895-й от меня в России заболело 5,030,632 человека, а умерло 2,076,957… Вот…

– Эка невидаль! – перебила его туберкулезная палочка, – прежде всего, это было при царе горохе… Да и циферку ты привел, почитаю, за целых 72 года… Теперь-то тебя советская власть уже прихлопнула! Большое ли тебе раздолье было прошлую твою эпидемию в 1922 году, скажем, здесь в Тифлисе? А?

Вибрион виновато потупился и незаметно постарался очутиться в задних рядах, где и замер.

А туберкулезная палочка продолжала:

– И чего он здесь нам головы морочил? Совсем ему нечего задаваться!.. Что он с водой может попасть в желудок человека?.. Или с пищей через мух?.. Так, небось, не один он эдак пробирается!.. Какая-нибудь брюшнотифозная палочка и дизентерийная того же пути придерживаются…

– Вы, мадам, потише, – вставили свое слово задетые палочки, – а то мы не посмотрим, что вы такая длинная…

Задремавшая спирилла очнулась и внесла порядок:

– Да, да, потише, по очереди, пожалуйста, и не горланьте!..

– Я – ничего, мадам спирилла, – невинно продолжала туберкулезная палочка, – я вот говорю, что нечего вибриону кичиться, а председателем, конечно, быть мне… Вы спросите – почему? Извольте. Прежде всего, я имею на себе такую шкурку, какую никто из вас не имеет, – восковая она – и благодаря ей я выживаю при таких обстоятельствах, при которых вам никогда не выжить. Я могу вынести 10-ти градусный мороз…

– А солнышко как на вас действует, мадам? – вынырнул из-за спины холерный вибрион.

– Гм… Что? Солнышко? – сконфузилась было туберкулезная палочка, но сейчас же оправилась. – Солнышко, правда, на меня плохо действует: оно может убить меня в несколько минут… Но я этого легко избегаю – я не показываюсь на солнышке… Я селюсь всегда в темных, сырых квартирах, у бедняков преимущественно. У них редко встретишь солнечный свет… Вы вот ответьте: кто из вас дает такую заболеваемость и смертность, как я?..

– А я-то? – не унимался холерный вибрион.

– Ну, уж ты! – презрительно фыркнула туберкулезная палочка, – помолчал бы лучше, когда старшие говорят…

– Прошли те времена, тетенька, когда вы нам рты-то зажимали, – начал было холерный вибрион, но подоспевшая спирилла таким подзатыльником угостила его, что он от боли свернулся в точку.

– Продолжайте, мадам, – вежливо промолвила спирилла, и мадам, вынув из кармана записную книжку, продолжала:

– В России туберкулезом болеет в настоящее время более 3,000,000 человек… Запомните. И это по самым приблизительным и скромным подсчетам. Из них я ежегодно уношу в могилу свыше 500,000 человеческих жизней… В один год, заметьте, граждане?!. А сколько это будет в 73 года? Где он, этот хвастливый вибрионишка? Спрятался? Ну, и ладно, без него обойдемся!.. Только за 10 лет я уношу из России свыше 5-ти миллионов человеческих жизней… На всем земном шаре ежегодно умирает от меня более 3,000,000 человек.

Конечно, цифры, приведенные туберкулезной палочкой, заставили общество тоскливо призадуматься, и уже ни у кого не оставалось сомнения в том, что председателем съезда будет она. Все угрюмо молчали – ждали, что скажет спирилла… Но та опять задремала. Не дожидаясь ее пробуждения, выступила перед собранием сифилитическая спирохета и, ехидно хихикая, загнусавила: