Том 4. Проза. Письма

– J’écris peu, je ne lis pas plus; mon roman devient une œuvre de désespoir; j’ai fouillé dans mon âme pour en retirer tout ce qui est capable de se changer en haine – et je l’ai versé pêle-mêle sur le papier: vous me plaindriez en le lisant!.. à propos de votre mariage, chère amie, vous avez deviné mon enchantement d’apprendre qu’il soit rompu (pas français); – j’ai déjà écrit à ma cousine que ce nez en l’air n’était bon que pour flairer les alouettes – cette expression m’a beaucoup plu à moi-même. Dieu soit loué que ça soit fini comme cela, et pas autrement! – Au reste n’en parlons plus; on n’en a que trop parlé. –

– J’ai une qualité que vous n’avez pas; quand on me dit qu’on m’aime, je ne doute plus, ou (ce qui est pire) je ne fais pas semblant de douter; – vous avez ce défaut, et je vous prie de vous en corriger, du moins dans vos chères lettres.

– Hier il y a eu, à 10 heures du soir, une petite inondation et même on a tiré deux fois du canon à trois différentes reprises, à mesure que l’eau baissait et montait. Il y avait clair de lune, et j’étais à ma fenêtre qui donne sur le canal; voilà ce que j’ai écrit! –

Для чего я не родилсяЭтой синею волной? –Как бы шумно я катилсяПод серебряной луной,О! Как страстно я лобзал быЗолотистый мой песок,Как надменно презирал быНедоверчивый челнок;Всё, чем так гордятся людиМой набег бы разрушал;

И к моей студёной грудиЯ б страдальцев прижимал;Не страшился б муки ада,Раем не был бы прельщен;Беспокойство и прохладаБыли б вечный мой закон;Не искал бы я забвеньяВ дальном северном краю;Был бы волен от рожденьяЖить и кончить жизнь мою! –

* * *

– Voici une autre; ces deux pièces vous expliqueront mon état moral, mieux que j’aurais pu le faire en prose;

Конец! Как звучно это слово!

Как много, – мало мыслей в нем!Последний стон – и всё готовоБез дальних справок; – а потом?Потом вас чинно в гроб положутИ черви ваш скелет обгложут,А там наследник в добрый часПридавит монументом вас;Простив вам каждую обиду,Отслужит в церкви панихиду,Которой – (я боюсь сказать)Не суждено вам услыхать;И если вы скончались в вереКак христианин, то гранит

На сорок лет по крайней мереНазванье ваше сохранит,С двумя плачевными стихами,Которых, к счастию, вы самиНе прочитаете вовек. –Когда ж чиновный человекЗахочет место на кладбище,То ваше тесное жилищеРазроет заступ похоронИ грубо выкинет вас вон;И, может быть, из вашей кости,Подлив воды, подсыпав круп,Кухмейстер изготовит суп –

(Всё это дружески, без злости).А там голодный аппетитХвалить вас будет с восхищеньем;А там желудок вас сварит,А там – но с вашим позволеньемЯ здесь окончу мой рассказ;И этого довольно с вас.

– Adieu… je ne puis plus vous écrire, la tête me tourne à force de sottises; je crois que c’est aussi la cause qui fait tourner la terre depuis 7000 ans, si Moïse n’a pas menti.

Mes compliments à tout le monde.

– Votre ami le plus sincère

M. Lerma.

Перевод

С.-Петерб<ург> 28 августа.