Том 4. Стихотворения, поэмы, агитлубки и очерки 1922-1923

Застыли докладчики всех заседаний,не могут закончить начатый жест.Как были,     рот разинув,           сюда онисмотрят на Рождество из Рождеств.Им видима жизнь        от дрязг и до дрязг.Дом их —     единая будняя тина.Будто в себя,      в меня смотрясь,ждали    смертельной любви поединок.Окаменели сиренные рокоты.Колес и шагов суматоха не вертит.Лишь поле дуэли        да время-докторс бескрайним бинтом исцеляющей смерти.Москва —     за Москвой поля примолкли.Моря —    за морями горы стройны.

Вселенная     вся      как будто в бинокле,в огромном бинокле (с другой стороны).Горизонт распрямился           ровно-ровно.Тесьма.    Натянут бичевкой тугой.Край один —      я в моей комнате,ты в своей комнате — край другой.А между —     такая,        какая не снится,какая-то гордая белой обновой,через вселенную        легла Мясницкаяминиатюрой кости слоновой.Ясность.    Прозрачнейшей ясностью пытка.В Мясницкой      деталью искуснейшей выточкикабель

    тонюсенький —           ну, просто нитка!И всё   вот на этой вот держится ниточке.

Дуэль

Раз!   Трубку наводят.         Надеждубрось.   Два!     Как разостановилась,      не дрогнув,           междумоих   мольбой обволокнутых глаз.Хочется крикнуть медлительной бабе:— Чего задаетесь?        Стоите Дантесом^*.Скорей,    скорей просверлите сквозь кабельпулей   любого яда и веса. —

Страшнее пуль —        оттуда           сюда вот,кухаркой оброненное между зевот,проглоченным кроликом в брюхе удавапо кабелю,     вижу,        слово ползет.Страшнее слов —        из древнейшей древности,где самку клыком добывали люди еще,ползло    из шнура —         скребущейся ревностивремен троглодитских тогдашнее чудище.А может быть…        Наверное, может!Никто в телефон не лез и не лезет,нет никакой троглодичьей рожи.Сам в телефоне.        Зеркалюсь в железе.Возьми и пиши ему ВЦИК циркуляры!Пойди — эту правильность с Эрфуртской^*

сверь!Сквозь первое горе        бессмысленный,               ярый,мозг поборов,      проскребается зверь.

Что может сделаться с человеком!

Красивый вид.      Товарищи!           Взвесьте!В Париж гастролировать едущий летом,поэт,   почтенный сотрудник «Известий»,царапает стул когтём из штиблета.Вчера человек —        единым махомклыками свой размедведил вид я!Косматый.     Шерстью свисает рубаха.Тоже туда ж!?      В телефоны бабахать!?К своим пошел!        В моря ледовитые!

Размедвеженье