Том 4. Стиховедение

I Ах, зачем у нас граф Пален А[442]Так к присяжным параллелен! ВБудь он боле вертикален, АСуд их боле был бы делен! ВII Добрый суд царем повелен, ВА присяжных суд печален, АВсё затем, что параллелен ВЧерез меру к ним граф Пален! А

III Душегубец стал нахален, АСуд стал вроде богаделен, ВОттого что так граф Пален АКо присяжным параллелен. ВIV Всяк боится быть застрелен, ВИль зарезан, иль подпален, АОттого что параллелен ВКо присяжным так граф Пален. АV Мы дрожим средь наших спален, А

Мы дрожим среди молелен, ВОттого что так граф Пален АКо присяжным параллелен! ВVI Herr, erbarm’ Dich unsrer Seelen! ВHabe Mitleid mit uns alien[443], АДа не будет параллелен ВКо присяжным так граф Пален! А(1867–1868? Опубликовано в 1926)

Стихотворение требует некоторых предварительных пояснений троякого рода: исторических, историко-литературных и теоретико-литературных.

Исторические пояснения выписываем из комментария И. Г. Ямпольского[444]. «Написано не раньше 1867 года, когда граф К. И. Пален был назначен министром юстиции. Во время его управления министерством (1867–1878) судебное ведомство резко повернуло на путь реакции. Однако по вопросу о суде присяжных Толстой критикует Палена справа, упрекая его в слишком мягком к нему отношении. Отрицательная оценка суда присяжных не случайна у Толстого — ср. резкий выпад против него в „Потоке-богатыре“». Гласный суд по европейскому образцу с прениями сторон перед коллегией выборных присяжных, которые выносили решение о виновности или невиновности подсудимого, только что был введен в России судебной реформой («Основные положения» — 1862 год, «Судебные уставы» — 1864 год, первые заседания — 1866 год). Первые приговоры новых судов поразили общество непривычной и не всегда оправданной мягкостью и вызвали широкое обсуждение в печати; сомнения и беспокойство были у многих, даже не только в консервативных кругах (вспомним заметку Ф. М. Достоевского «Среда» в «Дневнике писателя» 1873 год). Но Пален так быстро оправдал все надежды реакции, что подозревать его в попустительстве суду присяжных можно было разве что в самом начале его деятельности — когда он несколько месяцев даже не управлял министерством, а лишь «приготовлялся» к этому, по своей совершенной непривычности. Отсюда вероятная датировка.

Теоретико-литературные пояснения относятся к слову «Рондо» в заглавии. Оно употреблено не строго терминологично. В узком смысле слова рондо — это стихотворение из 3 строф в 5, 3 и 5 стихов, причем после второй и третьей строф следует короткий нерифмующийся рефрен, представляющий собой повторение начальных слов стихотворения; рифм две, порядок их — aabba, aabx, aabbax (х — рефрен). Вот пример (из А. Буниной, с чуть иными строфоразделами), приводимый в «Словаре древней и новой поэзии», составленном Н. Остолоповым[445]:

Капризы не беда, твердит философ Сава; AКто над Миленою иметь все будет прáва, AТот может видеть их сквозь пальцы, сквозь лорнет, bТому они, ей, ей, не слишком в дальний вред. bО красоте ее гремит по свету слава. A

А денег! счету нет… ужель при них до нрава? AОни лицу, душе и разуму приправа, AЗапью шампанским я и в ужин и в обед bКапризы. xЧервонцы нам в бедах пристанище, забава. — AИ вот уже он раб супружеска устава; AИ вот живет уже с Миленою пять лет; bИ вот шампанского, красот, червонцев нет… bНо что ж осталося? — спокойствия отрава — AКапризы. x