Том 5

Отавьо, старый герцог, мой отец,Чей младший брат нашел свой час кончиныВо Франции, как доблестный боец,Когда громил британские дружины,К себе на воспитанье во дворецПо настоянию своей жены ДельфиныВзял дочь его, Ортенсию, милейВсех ангелов во образе людей.В его дворце и выросла графиня,Но герцог женихов не допускал,Чем оскорбилась не одна гордыня;Он для себя ее приберегал.Когда затем скончалась герцогиняИ он себя свободным увидал,Он наконец в своей открылся страсти,Безвольный раб ее свирепой власти.

Однажды он охотился вдвоемС Ортенсией, снедаемый досадой:Она и мужа отвергала в нем,И не хотела стать ему отрадойВ застенчивом убежище лесном.Вдруг небеса заволоклись громадойТяжелых туч, как в стародавний день,Когда Дидону[130] облекла их тень.И вот блеснули первые зарницыЗловещей бури, наводящей страх;Раздался грохот горней колесницы,Катящейся на звучных колесах;Земная тварь попряталась, и птицы,Живущие в воздушных высотах,Встревоженные посреди кочевья,Спускались на окрестные деревья.

Безвлажный пар воспламенял запалНебесной артиллерии; пучиныЧерневших туч сквозь громы озарялСлепящий свет, и тотчас, в миг единый,Пирамидальный пламень поглощалКрасивые древесные вершиныИли святые башни, чья стена,Хоть выше всех, не более верна.Там есть пещера, дикая, глухая,Разверстый зев непроходимых скал,Который, эхо внутрь не допуская,Колючих зубьев обнажил оскал:Соленых игл завеса кольцеваяСпускается на островерхий вал,И в порах камня, полных мутной влаги,Гремят лягушек хриплые ватаги.

Здесь, Алехандро, силой роковойДала природа дням моим начало:Ортенсия двоюродной сестройИ матерью, зачав младенца, стала.Не удрученный тягостной виной,Отавьо не оставил ей кинжала,Энеев дар Дидоне;[131] он не знал,Что казнь презреньем хуже, чем кинжал.Родив меня, графиня опочила.Моя судьба была с тех пор мрачна:Мне колыбель раскрылась, как могила,И я жила, меж гор погребена.Я в тишине сама себя растила,В крестьянское дитя превращена,Не зная тайны своего рожденья,Не видя и в надеждах утешенья.

Но голос крови призывал меняК высокому. Когда судьба послалаКо мне Камило, — холст на шелк сменя,Я поле на столицу променяла.И вы, оплот мой с первого же дня,Раз эта жизнь вам дорога хоть мало,Не ради новой славы, — что вам в том? —Укройте эту женщину щитом.

Алехандро

Поистине трагические бедыИ злоключенья ваших юных дней,—Конечно, горестный предмет беседы.Но после мрака вспыхнет блеск лучей:Где правота, там и венец победы.Сметая зависть, над страной своейВы станете властителем законным.

Диана