Том 5. Стихотворения 1923

Рабочийутромглазеет в газету.Думает:«Нам бы работёшку эту!Дело тихое, и нету чище.Не то что по кузницам отмахивать ручища.Сиди себе в редакции в беленькой сорочке —и гони строчки.Нагнал,расставил запятые да точки,подписался,под подпись закорючку,и готово:строчки растут как цветочки.Ручки в брючки,в стол ручку,получил построчные —и, ленивой ивойсклоняясь над кружкой,          дуй пиво».В искоренение вредного убежденьявынужден описать газетный день я.Как будто^*весь народ,которыйне поместился под башню Сухареву, —пришел торговаться в редакционные коридоры.Тыщи!Во весь дух ревут.«Где объявления?Потеряла собачку я!»

Голосит дамочка, слезками пачкаясь.«Караул!»Отчаянные вопли прореяли.«Миллиард?С покойничка?За строку нонпарели?»Завжилотдел.Не глаза — жжение.Каждому сует какие-то опровержения.Кто-то крестится.Клянется крещеным лбом:«Это я — настоящий Бим-Бом!»^*Все стены уставлены какими-то дядьями.Стоят кариатидами по стенкам голым.Это «начинающие».Помахивая статьями,по дороге к редактору стоят частоколом.Два.Редактор вплывает барином.В два с четвертьюиз барина,как из пристяжной,умученной выездом парным, —паром вздымается испарина.Через минутуиз кабинета редакторского рёв:то ручкой по папке,то по столу бац ею.Это редактор,собрав бухгалтеров,потеет над самоокупацией^*.У редактора к передовице лежит сердце.Забудь!

Про сальдо язычишкой треплет.У редактора —аж волос вылазит от коммерции,лепечет редактор про «кредит и дебет».Пока редактор завхоза ест —раз сто телефон вгрызается лаем.Это ставку учетверяет Мострест.И еще грозится:«Удесятерю в мае».Наконец, освободился.Минуточек лишка…Врывается начинающий.Попробуй — выставь!«Прочтите немедля!Замечательная статьишка»,а в статьишке —листов триста!Начинающего унимают диалектикой нечеловечьей.Хроникер врывается:«Там,в Замоскворечьи, —выловлен из Москвы-реки —          живой гиппопотам!»Из РОСТАна редактораначинает литьсясенсация за сенсацией,за небылицей небылица.Нет у РОСТА лучшей радости,чем всучить редактору невероятнейшей гадости.Извергая старательность, как Везувий и Этна,курьер врывается.

«К редактору!Лично!»В пакетес надписью:— Совершенно секретно —повесткана прошлогоднее заседание публичное.Затем курьер,красный, как малина,от НКИД.Кроет рьяно.Передовикпрезидента Чжан Цзо-лина^*спутал с гаоляном^*.Наконец, библиограф!Что бешеный вол.Машет книжкой.Выражается резко.Получил на рецензиююрист —хохол —учебник гинекологиина древнееврейском!Вокругза столамиили перьев скрежет,или ножницы скрипят:писателей режут.Секретарьу фельетониста,пропотевшего до сорочки,делает из пятисот —полторы строчки.

Под утро стихает редакционный раж.Редактор в восторге.Уехал.Улажено.Но тут…Самогоном упился метранпаж^*,лишь свистят под ротационкой ноздри метранпажины.Спит редактор.Снится: Мостресттак высоко взвинтил ставки —что на колокольню Ивана Великого влези хохочет с колокольной главки.Просыпается.До утра проспал без про́сыпа.Ручонки дрожат.Газету откроют.Ужас!Не газета, а оспа.Шрифт по статьям расплылся икрою.Из всей газеты,как из моря риф,выглядывает лишь —         парочка чьих-то рифм.Вид у редактора…такой вид его,что видно сразу —         нечему завидовать.Если встретите человека белее мела,худющего,худей, чем газетный лист, —умозаключайте смело:или редакторили журналист.