том 6

Трудно себе представить тот восторг, который охватил всю рабочую аудиторию, когда я объявила, что слово предоставляется Председателю Совета Народных Комиссаров товарищу Владимиру Ильичу Ленину.

Владимир Ильич долго не мог начать говорить. Наконец наступила тишина. Ленин горячо поздравил нас с замечательным начинанием — постройкой Рабочего дворца. Он одобрил почин райкома и рабочих района, которые, несмотря на трудности, создали для себя в короткий срок культурный центр. Под овации и крики "ура" Ленин закончил свое выступление.

Окруженный плотным кольцом рабочих, в сопровождении Марии Ильиничны, Мясникова, Цивцивадзе и членов райкома, Ленин медленно ходил по комнатам, внимательно рассматривая убранство Дворца, оборудование для кружков самодеятельности и т. д. Иногда Владимир Ильич хвалил нас, иногда давал советы, а иногда делал критические замечания. Вспоминается, как он остановился возле одной картины и спросил:

— А что же изображено на этой картине?

Насколько мне помнится, это была какая-то футуристическая картина. Никто из нас не мог ответить на вопрос Ленина, и тогда он сказал:

— Вот видите, товарищи, никто из вас не знает, что означает эта мазня. Не следует выставлять на стенах такого хорошего Дворца никому не понятные вещи.

Еще медленнее шел Владимир Ильич к воротам, где находился его автомобиль, так как окружившие его рабочие задавали вопросы, на которые он отвечал. Он и сам задавал вопросы рабочим. Долго не выпускали мы Ленина и его спутников из Рабочего дворца.

Когда Владимир Ильич уехал, мы долго не расходились. Только и было разговоров, что о простоте и мягкости Владимира Ильича, о той радости, которую он доставил всем нам своим приездом.

В связи с этим изумительным умением Владимира Ильича просто и чутко подходить к людям и их нуждам вспоминается еще одно выступление В. И. Ленина в нашем районе.

В августе 1919 года Владимир Ильич выступил на беспартийной конференции Благуше-Лефортовского (ныне Первомайского) района. По обыкновению, мне, как секретарю райкома, пришлось информировать его о положении дел в районе. Стараясь обратить внимание Владимира Ильича на трудности, с которыми сталкивался райком в своей повседневной работе, я рассказала ему о том, что на нескольких химических предприятиях района подвизается группа меньшевиков из ЦК профсоюза химиков, которые всячески дезориентируют отсталую часть рабочих, все время подбивая их на выступления против Советской власти.

Владимир Ильич внимательно выслушал меня, а затем стал сам задавать вопросы: как обстоит дело в районе со снабжением рабочих дровами, хлебом и другими продуктами и предметами ширпотреба по карточкам; тепло ли в школах, детсадах, больнице, детдомах и яслях района; как работают отделы райисполкома; как рассматриваются в райисполкоме просьбы и жалобы рабочих и т. д.

В своем выступлении Владимир Ильич заострил внимание делегатов на этих вопросах и на том, как рабочие района должны повседневно помогать райисполкому изживать эти трудности. Настроение делегатов конференции, даже тех, которые находились под влиянием меньшевистской агитации, заметно изменилось. После митинга многие делегаты подходили и предлагали свою помощь райисполкому для любой работы. В этой связи характерен следующий факт. Член ЦК профсоюза химиков меньшевик Г. И. Гоник-берг начал свое выступление с обычных нападок на Советскую власть. Но делегаты криками: "Долой! Долой!" — не дали ему закончить выступление.

Так каждый раз, слушая Владимира Ильича, мы получали всегда новые уроки и как бы становились выше на целую голову.

Помню один эпизод, в котором сказалась характерная черта Владимира Ильича: его глубокое уважение к людям.

То ли в конце мая, то ли в июне 1920 года (точно не помню) в помещении Московского комитета партии состоялось собрание партийного актива Москвы. Райком поручил мне выступить на этом собрании по некоторым вопросам. Я выступила неудачно. Когда член" ^райкома в кулуарах стали ругать меня за плохое выступление, я, желая как-то оправдаться перед товарищами, свалила всю вину на свое волнение. Это еще больше обозлило товарищей, и нападки на меня стали резче.

В это время к нам подошел Владимир Ильич. Сама не знаю, как это случилось, но я обратилась к нему с вопросом:

— Владимир Ильич, вы волнуетесь, когда выступаете?

Возможно, Владимир Ильич, подходя к нам, слышал часть разговора, возможно, он догадался по нашим возбужденным лицам, о чем шла речь. Во всяком случае, он внимательно посмотрел на всех и сказал следующее:

— Товарищи, когда меньшевики, эсеры и прочая (так и сказал "и прочая", сделав при этом какой-то особенно пренебрежительный жест рукой) выступают, они не волнуются. А не волнуются они потому, что смотрят на людей, перед которыми выступают, свысока. Они этих людей считают ниже себя. Я людей уважаю, а потому, когда выступаю, конечно, волнуюсь.

Эти на первый взгляд простые слова об уважении к людям стали основой в жизни и работе для всех нас, слышавших их непосредственно от Ленина.[184]