том 6

Ленин уже сообщал о решении правительства создать Главпо-литпросвет. Зал ответил ему одобрительной волной пролетевшего говорка.

Владимир Ильич движением головы показал, что понял одобрение, и вдруг в его глазах заискрилась легкая усмешка.

— Я за время своего советского опыта привык относиться к разным названиям, как к ребячьим шуткам, — в глазах его забегали огоньки. Он хитро прищурился и иронически продолжал: — Ведь каждое название — своего рода шутка.

Он выдержал небольшую паузу.

— Теперь уже утверждено новое название: Главполитпросвет, — и он развел руками, как будто хотел добавить: "Ничего не поделаешь — стихийное бедствие на перемены названий!.."

Взглянул в сторону президиума, как будто желая убедиться, понимают ли там, почему и на что он намекает. И, словно спохватившись, продолжал:

— Так как это вопрос решенный, то вы мое замечание примите не больше как личное замечание, — он подчеркнул движением руки слово "личное". — Если дело не ограничится только переменой клички, то это можно будет только приветствовать.

Все кругом улыбались, но урок Ильича, данный хотя и в шутливой форме, поняли. И поняли его предостережение: поменьше погони за внешней, показной, формальной стороной культурно-просветительной работы, побольше внимания к существу дела.

Убедившись, что он понят правильно, Владимир Ильич, как у него это часто бывало, быстро откинул полу и, заложив левую руку в карман брюк, вскинул правую и перешел к тому, в чем же это существо дела состоит. Теперь перед нами был уже не только товарищ, но и учитель.

Я видела и слышала Владимира Ильича очень много раз и теперь внимательно, с беспокойством всматривалась в знакомые черты. Да, похудел, даже осунулся. Но все так же бодр. Его голос все так же тверд, мысли все так же ясны и остры. Все так же он увлекает слушателей, и не ораторскими красотами, а силой своего убеждения, стальной логикой своего марксистского мышления, беспощадной правдой.

Я глядела на товарищей и видела, как лица их преображаются, в глазах загораются новые мысли, которые пробудил в них он.

Речь товарища Ленина, которую мы слушали, опубликована в собрании его Сочинений[242]

, и нет надобности ее здесь излагать.

Не помню теперь, делали ли мы заметки в своих блокнотах. Вероятно, просто слушали, но слушали так, как всегда и все слушали Ленина. Даже теперь, спустя много лет, память сохранила — нет, не слова, а мысли, высказанные тогда Владимиром Ильичем о культурно-просветительной работе.

Но вот Ленин кончил говорить. Снова овации. Он, пожимая на ходу протянутые к нему руки, улыбаясь, быстрыми шагами идет в ту дверь слева на эстраде, откуда пришел. Делегаты вскарабкиваются на эстраду, бегут за ним всей гурьбой, протискиваются через узкую дверь на лестницу.

Звонит звонок. И в зал заседания мы возвращаемся посвежевшие и оживленные, словно напились ключевой воды из животворного источника. Владимир Ильич оценивал наш труд как большое общегосударственное дело. И после его выступления мы особенно ясно видели, как велика связь культурно-просветительной работы со всей жизнью страны, со строительством Советской республики.

Мысли, высказанные В. И. Лениным, руководили нами все эти годы и еще много лет будут давать направление культурно-просветительным работникам. Разве в нынешнее время не приобрела совершенно исключительное значение мысль В. И. Ленина, что вся пропаганда должна быть построена на политическом опыте хозяйственного строительства? Успехи культурно-просветительных организаций и теперь зависят от их умения привлечь многомиллионную армию учителей, инженеров, врачей, всей советской интеллигенции…[243]

С. В. Муранов

В ПОДАРОК ИЛЬИЧУ

Год с небольшим хозяйничали колчаковцы в Челябинске, но какие страшные следы оставили они после себя. Отступая под натиском Красной Армии, эти "спасители России" нанесли огромный ущерб железным дорогам. На второй версте от станции бесформенной грудой валялись "мертвые" паровозы, остовы сожженных вагонов. Колчаковцы рассчитывали надолго вывести из строя Челябинский железнодорожный узел.

Но враг просчитался. На востоке от станции еще гремела канонада, а Военно-революционный комитет уже взялся за восстановление железнодорожного узла. В цехи паровозного и вагонного депо пришли рабочие. Но чтобы производить ремонт, требовались материалы, детали, оборудование, инструмент, а всего этого не было. Тогда паровозники депо высказались за то, чтобы на первых порах собирать из двух негодных локомотивов один годный. Городская партийная организация поддержала усилия железнодорожников. Из предприятий города для паровозного депо выделили два станка. Рабочие принесли из дому собственные инструменты, и в цехах депо закипела работа.

Постепенно один за другим стали подыматься с "кладбища" паровозы. Все больше поездов начало проходить через Челябинск, но обстановка, положение в стране требовали от железнодорожников новых героических усилий.