том 6

— Да, но без провожатых!

— Уж будто не могу и без провожатых, — продолжал он с прежней иронией.

Весь этот короткий разговор происходил на углу Воздвиженки и Моховой. Пробираясь через сугробы, мы добрались до Троицких ворот. Я облегченно вздохнул: ну вот, Владимир Ильич стоял цел и невредим у постового красноармейца.

Но не тут-то было. Владимир Ильич взял меня под руку и, потянув влево, к Александровскому саду, сказал:

— Куда спешить! Пройдемтесь. — И опять шутливо: — Смотрите, какая хорошая ночь…

А ночь-то была совсем не хороша, она в тот час казалась мне прямо-таки зловещей. Но я уже больше не стал возражать, и мы молча пошли мимо Александровского сада, мимо потому, что в сад войти никак нельзя было и днем, столько там было мусора и щебня.

Ленин первый прервал молчание и начал с того, на7 чем мы остановились, когда прервали совещание, — с кулацких восстаний. Владимир Ильич вспомнил, что во время Ливенского восстания в Орловской губернии он послал мне телеграмму о правоэсеровском "крестьянском" писателе Иване Вольнове, находившемся в Ливнах, с предложением спасти ему жизнь.

— Что успели? — спросил Ильич.

Я ответил, что телеграмма пришла вовремя, что Вольнов был освобожден, хотя и имел, по всей видимости, отношение к кулацкому восстанию.

Далее я рассказал об Уреньском восстании, происшедшем в бытность мою председателем Костромского губисполкома, и о том, что я увидел, войдя в избу, где содержались арестованные главари восстания.

— Представьте себе, Владимир Ильич, — говорил я, — мужики и бабы, очень рослые, кряжистые, черные, настоящие потомки стрельцов, как будто сами сошли с картины Сурикова "Утро стрелецкой казни".

Ленин даже остановился:

— А разве там были стрельцы? Как они там очутились?

И я рассказал Владимиру Ильичу, что мне сообщили местные товарищи. Предки восставших были стрельцами, сосланными Петром I в костромские леса.

Так дошли мы до красноармейского поста у Спасских ворот. Я снова облегченно вздохнул и сделал попытку попрощаться. Но Владимир Ильич, не высвобождая моей руки, смеясь заявил:

— Раз взялись, то доведите дело до конца: будьте любезны, проводите меня до дверей дома.

И мы через Спасские ворота и Кремлевскую площадь, мимо Чудова монастыря дошли до крыльца, откуда ведет лестница на третий этаж, в квартиру Ильича. И тут уж я действительно вздохнул облегченно…

Казалось бы, чего проще — после совещания вызвать машину, но Ленину это и в голову не пришло, он скромно, незаметно вышел из зала, чтобы одному добраться домой.

Уже много лет спустя, когда мы вместе с Надеждой Константиновной работали в Наркомпросе, она как-то вспомнила, как Владимир Ильич со смехом передавал ей о нашем "путешествии" по темной, вьюжной ночной Москве.[38]

А. А. Андреев

О ВЛАДИМИРЕ ИЛЬИЧЕ ЛЕНИНЕ[39]

Кто хоть раз в жизни видел и слышал Ленина, у того никогда не изгладится из памяти его яркий образ, настолько глубокое, неотразимое впечатление производил он на людей. Разумеется, всякие детали того времени могут в памяти уже стереться и их трудно точно передать, но Ленина, каким его приходилось видеть при жизни, забыть невозможно.

На протяжении 1917–1922 годов мне пришлось много раз видеть и слышать Ленина на митингах, съездах, заседаниях и просто в беседах. Особенно запечатлелись в памяти несколько событий и те обстоятельства, при которых они происходили. О них я и хотел бы кратко рассказать в этих заметках…

ЛЕНИН НА IX СЪЕЗДЕ ПАРТИИ

Март 1920 года. В Москву съехались с разных концов страны делегаты на IX съезд партии2. Прошло два с половиной года гражданской войны, в ходе которой молодая Советская республика должна была отражать наседавшие со всех сторон силы буржуазно-помещичьей и кулацкой контрреволюции, выдерживать натиск иностранной интервенции.

Всемирный капитал ополчился против первого социалистического государства в стремлении подавить наш рабочий класс, восставший против власти капитала. Положение было действительно очень тяжелое. Для того чтобы представить себе это положение, достаточно посмотреть на карту фронтов 1918–1919 годов. Отрезаны были районы угля, нефти и металла — Донбасс, Урал и Кавказ, районы производства хлеба — Украина, Сибирь и Поволжье. Враги кольцом окружали центральные области и находились уже близко от столицы, а внутри страны эсеры и меньшевики устраивали заговоры и восстания. Но рабочий класс при поддержке крестьянства выдержал этот натиск, и уже к началу 1920 года было покончено с Колчаком на востоке, с Деникиным на юге, с Юденичем и другими врагами на западе и севере. Советская земля была очищена от— интервентов, которые с позором должны были убраться восвояси. Правда, в Крыму еще находился Врангель, а в Закавказье — англичане с меньшевиками под крылышком, но и с ними к концу 1920 года было покончено.