Том 6. Дураки на периферии

Кузьма. Боюсь скатиться с установки… Живые — рады энтузиазму и мучаются, а я сомневаюсь и покоен. Никого нету, ххады. Один товарищ Угланов Михаил Палыч!

Щоев. Он действительно разумный элемент.

Серена(указывая на Кузьму). Кто это?

Алеша. Он стал буржуазным угожденцем.

Серена. Ударник?

Алеша. По нас бьет. Мы его нарочно выдумали — для проведения воспитательной работы…

Мюд. Кузя — сволочь… Он оппортунщик…

Опорных. Этта… Как-то она самая?

Один из пайщиков. Игнат Никанорыч, разрешите мне поехать разложить Европу!

Опорных. Этта… Может, Игнат Никанорыч, мы здесь только не подходящи для идеологичности, а там опомнимся?

Стерветсен. Я с приветом извиняюсь… Но если для вас такая продажа приносит дефицит…

Евсей. Верно, ученый. Нам твоя цена убыточна. Набавь какую-нибудь толику!

Стерветсен. Мы почти согласны…

Щоев. Ты правильно учел, Евсей. Пускай в набавку идет он сам. Закрепи его до конца пятилетки, как научный кадр.

Евсей. Скроется, Игнат Никанорыч!

Щоев. А мы его — вот что… Мы подписку возьмем…

Годовалов. Женить его, и больше ничего. У нас Евдокия без нагрузки ходит. Пусть он Евдокию полюбит…

Щоев. Евдокия!

Выходит из массы Евдокия.

(Указывая на Стерветсена). Можешь полюбить иностранного мужика?

Евдокия. Да то будто нет, что ли!?

Щоев(Стерветсену). Вот твоя особа, протерпи с ней года два, тогда я вас разведу. Поцелуйтесь теперь!

Евдокия первая обхватывает и целует Стерветсена.

Евсей. А как же дочка, Игнат Никанорыч? Дочка заскучает ведь!

Щоев

. Сейчас… Алешка, обнимай барышню-буржуйку. Полюби ее ради общего дела.

Серена хочет приблизиться к Алеше.

Алеша(вскакивая на трибуну). Я поеду к буржуям! Во мне все время бушует идейная душа… (Стерветсену). Что вы дадите Эсесеру за нашу надстройку?

Евсей. Сколько нам заплатите наличными за производство революции?

Серена. Дирижабль, Алеша!

Алеша(счастливый). Дирижабль!!! На нем высоко взойдет пролетариат над всею бедняцкой землей!.. Я согласен сгореть в Европе за такую машину!

Стерветсен. Но я не понимаю…

Серена. Папа, Алеша меня любит…

Опорных. Как то есть ее?! Нам дирижабль в виде тары нужон! У нас кадушек нету!

Годовалов. Я б вынес мнение — купить заново гуже-транспорт.

Один из пайщиков. На что нам идея? Мы уж давно все осознали. Всемирный вопрос — пустяк.

Мюд. А я, Алеша? А я с кем останусь? Я умру от оппортунизма…

Алеша. Ничего, Мюд. Я сейчас его ликвидирую. Кузьма?

Кузьма(из гущи собрания): Э?..

Алеша. Хочешь кончиться навеки?

Кузьма. Покоя хочу. Мертвые угождают всем.

Алеша выводит Кузьму из собрания наперед. Вынимает из кармана разводной ключ, отвертку и прочие инструменты. Отвинчивает Кузьме голову и швыряет ее прочь.

Опорных. Этта… Я головку ту возьму — можно чашку для щей сделать… (Берет себе голову Кузьмы).

Алеша извлекает из груди Кузьмы примус, радиоаппаратуру и прочие немудрые предметы. Затем разымает все туловище на несколько частей — элементы Кузьмы с грохотом падают на землю и сыплются пятаки; из глубины же погибшего железного тела вырывается облако желтого дыма. На полу остается куча железного лома. Все следят за облаком рассеивающегося желтого дыма.

Мюд(глядя на дым). Алеша, это что?

Алеша. Отработанный газ. Оппортунизм.

Мюд

(меланхолично). Пускай пропадает. Им дышать все равно нельзя.

Стерветсен. Я сожалею о кончине гражданина Кузьмы. Мы в Европе нуждаемся в железном духе.

Клокотов выходит с мешком и складывает туда остатки Кузьмы.

Алеша. Не скучай, ученый человек. Я из тебя тоже могу железку сделать.

Стерветсен. Я далеко не возражаю.

Щоев. Опорных! Петя!

Опорных. Я вот он, Игнат Никанорыч!

Щоев. Прими и сдай Кузьму в райутиль в счет нашего плана.

Опорных. Сычас, Игнат Никанорыч… (Бросается по служебному делу).

Щоев(Алеше). А ты что же — оппортунистов выдумываешь, товарищ дорогой? Массу хочешь испортить?

Алеша. Да я, товарищ Щоев… Я нечаянно… Я хотел героя сделать, а он сломался…