Том 6. Дураки на периферии

Собрание постепенно укладывается спать на пол и на канцелярский инвентарь. Мюд берет у Алеши шарманку, с трудом несет ее на спине до двери, у двери останавливается и оглядывается на учреждение. Все люди бдительно смотрят на нее…

Алеша. До свиданья, Мюд!

Мюд. Прощай, гад-присмиренец!

Лежачее собрание поднимает руки для приветствия уходящей.

Мюд(показывает им кулак и улыбается). Эх вы, гуща низовая!.. (Открывает дверь).

Стерветсен(встает с пола и бросается к Мюд). Слушайте меня, маленькая госпожа… Разрешите приобрести вас для Европы. Надстройка — это вы!

Мюд смеется.

Но я вас прошу. Вы ум и сердце всех районов нашей земли. В вас влюбится Запад…

Мюд(серьезно). Нет. Мне любовь не нужна. Я сама люблю.

Стерветсен. Разрешите узнать — кто у вас на груди?

Мюд. Товарищ Ленин.

Собрание(почти хором). Приветствуем!

Стерветсен. Но вашему государству необходимы дирижабли, а мы можем подарить целую эскадру воздушных кораблей…

Опорных. Бери, девка!

Мюд. Не хочется что-то. Мы пока пешком будем жить.

Стерветсен

(кланяясь). Чрезвычайно жаль. Мюд. Попроси у пролетариата своего района…

Стерветсен. Благодарю вас.

Мюд уходит. Тишина.

Щоев(вздыхает). Доколе, господи!..

Опорных(лежа в собрании). Эх, как-то тебя? — Игнат Никанорыч, Игнат Никанорыч… Кто ж нас утешит теперь?!

Щоев. Эх ты, Петя, Петя, печали я теперь хочу… Мне давно уж все ясно, а нынче тянет на что-то неопределенное…

Клокотов. Товарищ Щоев, давай, пожалуйста, текущие дела. Члены тоже ведь умариваются. Завтра надо рано вставать — план выполнять.

Первая служащая. Ах, нет, что вы говорите! Нам слишком интересно. Мы любим побеждать трудности.

Стерветсен(багровея лицом от злобы). Обманщики, рвачисты, аллилуйщики… самотек… У вас нет установок — это циркуляры, у вас нет надстройки — вы оппортунисты!.. Берите ваши отношения (извлекает из штанов бумаги и швыряет их в пространство), берите ваши пункты и параграфы — отдайте мне мои костюмы, мои сорочки, мои очки и принадлежности!..

Серена. Кофты, лифчики, чулки, комбинезоны!!

Стерветсен и Серена бросаются на Щоева, на Клокотова и сдирают с них свое бывшее платье.

Годовалов(первой служащей). Слухай, ты кажется иностранный напузник обменяла на копию перспективного плана?..

Первая служащая. Я… А вы у меня взяли и своей супруге отнесли — сказали, что она в тот день родилась сорок лет назад. Помните?

Клокотов. Забыл.

Щоев уже без пиджака, без жилетки и без очков. Серена управилась с него содрать эти предметы. Стерветсен тем временем раздел почти донага Клокотова. Щоев, когда его обдирают, равнодушно читает одну из бумажек, вышвырнутых Стерветсеном.

Щоев

. Остановитесь, граждане, нас, оказывается, уже нету…

Всеобщее внимание. Все лежачие встают.

(Читает). «…Ваша Песчано-Овражная коопсистема с сего апреля месяца обращается к ликвидации. Заброска промтоваров, равно и хлебофуража прекращается. Основание: означенный населенный пункт сносится, ради промышленной эксплуатации подпочвы, в которой содержится газовый угар…» (К собранию). Не понимаю. Как же мы были, когда нас давно нет?..

Клокотов. Так ведь мы угаром, стало быть, дышали, Игнат Никанорович! Как же тут поймешь: сознательно ты существуешь или от угара?!

Щоев(задумчиво). Газовый угар!.. Вот она, объективная причина несознательности районного населения.

Годовалов. А что ж теперь нам-то делать, Игнат Никанорович? Ведь объективных причин, люди говорят, кету, а есть одни субъекты…

Щоев. Объектов нету, говоришь?.. Тогда организуй самобичевание, раз ты субъект.

Годовалов. Сейчас, Игнат Никанорович! (Суетится).