Том 6. Письма 1860-1873

Круг адресатов Тютчева в 1860-е — начале 1870-х гг. свидетельствует о том, что хоть он порой и проводил целые недели на кушетке, страдая от «самого неизбежного из унижений — дряхлости…», но в отшельника отнюдь не превратился. Среди его корреспондентов — поэты (А. Н. Майков, Я. П. Полонский), публицисты (И. С. Аксаков, М. Н. Катков), общественные деятели (Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский), ученые (В. И. Ламанский, М. П. Погодин), издатели (П. И. Бартенев, А. А. Краевский), государственные деятели (А. М. Горчаков), светские знакомые (А. Д. Блудова, Е. Э. Трубецкая), близкие родственники. И для каждого из них Тютчев находит особую интонацию. С Аксаковым он самозабвенно обсуждает политические проблемы, с Трубецкой ведет серьезную, но салонную беседу, с женой и дочерьми говорит искренно и непринужденно.

Завершающая том предсмертная записка к дочери Дарье как бы подводит черту под жизнью гениального поэта рассказом о прощальном свидании с женщиной, которая была его первой и неизбывной любовью и послания к которой, писанные не прозой, а стихами, выделяются среди шедевров мировой любовной лирики.

Все французские письма печатаются на языке оригинала и в русском переводе: К. В. Пигарева

(№ 3, 7, 9, 11, 13, 26, 28, 29, 31, 37, 38, 46, 63, 67, 130, 136, 163, 165, 166, 169, 184, 202–206, 208), М. К. Тюнькиной (№ 10, 12, 15, 20, 25, 30, 39, 47, 72, 85, 87–89, 92, 100, 101, 104, 106–109, 111, 114, 118–120, 131–135, 138–142, 145–150, 155, 161, 167, 171–175, 177, 179, 185, 188, 192, 195, 196, 198, 200, 201, 209, 210, 212–215), Н. И. Филипович (№ 5, 17, 18, 21, 24, 32, 70, 93, 94, 110, 178, 182, 186, 191). Переводы М. К. Тюнькиной выполнены для настоящего издания. Ранее публиковавшиеся переводы К. В. Пигарева и Н. И. Филипович заново сверены с французскими оригиналами и уточнены М. К. Тюнькиной.

1. Е. П. КОВАЛЕВСКОМУ

Е. П. Ковалевский — государственный и общественный деятель, прозаик, путешественник. Деятельность Ковалевского, — писал М. Е. Щедрин, — «как литературная так и служебная, была слишком разнообразна и поучительна». Он принимал «немаловажное участие в сношениях России с Востоком и славянскими племенами» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1970. Т. 9. С. 455). Ковалевскому принадлежит ряд трудов по истории России и ее взаимоотношений с другими странами: «Четыре месяца в Черногории» (1841), «Странствователь по суше и морям» (1843–1849), «Граф Блудов и его время» (1866), «Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853–1854 гг.» (1868), «Восточные дела в двадцатых годах» (1868). В этих трудах отразилось мировоззрение их автора, близкое к воззрениям Тютчева и прежде всего — к его представлениям о роли России в славянском вопросе. Памяти Ковалевского Тютчев посвятил стихотворение:

И вот в рядах отечественной ратиОпять не стало смелого бойца —

Опять вздохнут о горестной утратеВсе честные, все русские сердца. <…>

Печатается по автографу — РНБ. Ф. 356. Ед. хр. 348. Л. 1–2.

Первая публикация — ИзвОЛЯ. 1991. № 4. С. 364–365.

¹ Парижский трактат 1856 г., заключенный после падения Севастополя в Крымской войне, был верхом торжества Наполеона III, ставшего арбитром в решении всех международных вопросов. Заключив союз с Сардинией, Наполеон III в 1859 г. помог ей одержать победу над Австрией, но сепаратно от Сардинского королевства заключил с Австрией Виллафранкское перемирие, по которому только Ломбардия передавалась Сардинии; Венеция оставалась под австрийским господством. Савойя и Ницца были присоединены к Франции.

В 1860 г. Наполеон III добился преобладающего влияния на дела Турции, предприняв специальную военную экспедицию в Сирию, входившую в состав Турецкой империи. Этому событию предшествовали следующие обстоятельства. В июне 1860 г. христианское население Сирии подверглось погрому со стороны местных мусульман. В Париже была созвана международная конференция, которая должна была подготовить и подписать протоколы конвенции о вмешательстве в сирийские дела. 22 июля/3 августа 1860 г. протоколы были подписаны, и суть их сводилась к следующему. Двенадцатитысячное войско направлялось в Сирию, его половину составляли французские войска, которые могли отплыть незамедлительно. Но в протоколе было отмечено, что это обстоятельство не могло служить основанием для вмешательства в дела Турции в будущем (МВ. 1860. № 163, 26 июля — известия из Парижа и Лондона).