Том 6. Письма

Говорю ~ не из ущемления ~ моим «созвучно вторит»... — Имеется в виду следующее место из статьи Иванова-Разумника «Две России»: «...народный поэт <Клюев> <...> знает и верит, что “алмазный плуг подымет ярь волхвующих борозд”. И другой поэт <Есенин> созвучно первому повторяет: “Пой, зови и требуй скрытые брега!”— знает он, что “гибельной свободы в этом мире нет”...» (Ск-2, с. 223; выделено комментатором; критик цитирует стихотворение Клюева «Февраль» и поэму Есенина «Отчарь»).

...Слово, которое не золотится, а проклевывается ~ птенцом... — См. в поэме «Преображение»: «светлый гость»

Как яйцо, нам сбросит словоС проклевавшимся птенцом.

(Наст. изд., т. 2).

Но ср. также:

Я сегодня снесся, как курица,Золотым словесным яйцом.

(«Инония»; наст. изд., т. 2).

...«Преображение» мое ~ будет напечатано в другом месте

. — Это намерение не осуществилось: первые публикации поэмы состоялись в изданиях, которые вел Иванов-Разумник. Это — Зн. тр. (1918, 13 апр., № 179) и журн. «Наш путь» (Пг., 1918, № 1, апр.).

Колпинская ул. 2 — Неточность: адресат жил в доме № 20.

87. А. Белому. До 9 марта 1918 г.

Есенин 5 (1962), с. 130.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. А. Белого).

Датируется по воспоминаниям П. А. Кузько (см. ниже), в архиве которого сохранилось.

Письмо не было получено адресатом.

Дорогой Борис Николаевич! — Это вполне традиционное обращение вовсе не является здесь чисто формальным. Есенин познакомился с Белым в Царском Селе на квартире Иванова-Разумника в февр. 1917 г. (отмечено в «Раккурсе к дневнику» А. Белого — РГАЛИ, ф. 53, оп. 1, ед. хр. 100, л. 84 об.). Свое выступление на вечере памяти Есенина (2 янв. 1928 г., Москва, 2-й МХТ) Белый начал так: «Мне очень дорог тот образ Есенина, как он вырисовался передо мной. Еще до революции, в 1916 <точнее — в 1917> году, меня поразила одна черта, которая потом проходила сквозь все воспоминания и все разговоры. Это — необычайная доброта, необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность. Так он был повернут ко мне, писателю другой школы, другого возраста, и всегда меня поражала эта повышенная душевная чуткость» (Восп.-95, с. 186). Сам Есенин неизменно подчеркивал, насколько значимо для него было общение с Белым, оказавшим на него «громадное личное влияние» (есенинские слова в записи И. Н. Розанова: Розанов, с. 16; см. также наст. изд., т. 7, кн. 1). Для тех, кто знал их обоих, это было очевидно: напр., Блок после встречи с Есениным записал в дневнике (4 янв. 1918 г.): «...вообще — напев А. Белого — при чтении стихов и в жестах, и в разговоре» (Восп., 1, 175).

Направляю к Вам ~ Кузько. — О своем знакомстве с Есениным П. А. Кузько вспоминал: «...я <...> работал в Народном Комиссариате продовольствия. В конце января 1918 года вновь назначенный нарком продовольствия А. Д. Цюрупа поручил мне прикрепить к секретариату коллегии несколько машинисток из числа тех, которые только что были избраны для комиссариата.

Через два-три дня ко мне подошла одна из новых машинисток, молодая интересная женщина, и спросила:

— Товарищ Кузько, не писали вы когда-нибудь в газете о поэте Сергее Есенине?

Я ответил, что действительно в 1915 году я написал о Есенине статью в газете “Кубанская мысль” <Екатеринодар, 29 нояб., № 60, под загл. “Поэты из народа (Сергей Есенин)”>.

Протягивая мне руку и радостно улыбаясь, она сказала:

— А я жена Есенина, Зинаида Николаевна.

В тот же вечер я уже был на квартире у Есениных <...>.

Сергей Александрович встретил меня очень приветливо.

Был он совсем молодым человеком, почти юношей. Блондинистые волосы лежали на голове небрежными кудряшками, слегка ниспадая на лоб. Он был строен и худощав. <...> Беседа наша затянулась допоздна» (Восп., 1, 276–277).

Об обстоятельствах, при которых Есенин написал о нем Белому, П. Кузько пишет: «В начале марта 1918 года Советское правительство переехало в Москву. К этому времени наши отношения с Есениным стали настолько дружескими, что он, узнав о моем отъезде 8 марта в Москву, сам предложил мне две рекомендательные записки к своим московским друзьям-писателям. <...> Одна из этих записок была адресована Белому...» (Восп., 1, 279). Однако, по словам мемуариста, приехав в Москву, он «все как-то не удосуживался использовать» письмо Есенина — «некогда было. Месяца через три после приезда <...> в Доме союзов состоялся литературный вечер, на котором выступал и Андрей Белый. Есенин познакомил меня с ним» (Восп., 1, 281). Впрочем, в своем «Раккурсе к дневнику» Белый отметил, что его знакомство с Кузько состоялось в марте 1918 г. (РГАЛИ, ф. 53, оп. 1, ед. хр. 100, л. 92).

88. Л. Н. Столице. До 9 марта 1918 г.

Есенин 5 (1962), с. 131.