Том 6. Под солнцем тропиков. День Ромэна

Солнце уже село, и белобрысая луна, перекосившись, поглядывала на землю. От бани через пустырь шел грохот: это техник обстраивал свою новую квартиру.

Тоненький голосок под окном сорвал Петьку от стола, за которым он сидел, читая «Мир приключений», и заставил его высунуться на улицу. Под окном стояла девочка с двумя косичками и с брезентовым мешочком за плечами.

– Скажите, пионер, – дискантом запела она, увидя Петьку, – папа мой сюда переехал?

Петька только что проглотил «Черную смерть или дьявольское открытие профессора Чемберлена», и голова его не особенно ясно варила.

– Не знаю, – пробасил он, подражая мужественному ковбою, застрелившему профессора. – Не знаю… Что же касается меня, то адрес мой: Западная Канада, Чертово болото, Беннигфорд, 3-33. Милости просим, сыграем в поло и выпьем виски…

– Я спрашиваю про папу, – настойчиво повторила девочка, – я устала, и мне есть хотится…

В последнем ее «хотится» прозвучали слезы, как шум прибоя, стремящегося к близкому берегу.

Петька сбросил с себя книжную одурь и моментально сообразил: «Это – Верка, дочь техника, была в экскурсии, теперь вернулась, сейчас разревется».

– Тебя Верой звать? – строго спросил он, перевешиваясь через подоконник.

– Ну да-а… – протянула девочка, неожиданно всхлипнув.

– Ну и рева! – сказал Петька и решительно добавил. – Ползи сюда.

– За-че-эм? – удивилась та.

– Бабушка злила, ворота заперла, ход через окно, – выпалил он.

Девочка доверчиво вскарабкалась на завалинку, с завалинки – в окно. Петька провел ее через дом на пустырь и сдал на руки отцу.

– Вот ваша дочь, – сказал он холодно, как мужественный ковбой, застреливший профессора. – Возьмите, я спас ее от голодной смерти.

Техник открыл рот, чтобы задать вопрос, но Петька как сквозь землю провалился.

Утром они встретились на пустыре.

– А у меня пистолет есть… – начал Петька, имея в виду неосведомленность девочек в подобных вещах.

– Пи-и-сто-лет! – презрительно протянула Вера. – Скажи лучше: хлопушка.

– Нет, пистолет, – не сдавался Петька, – стреляет пулями, в лоб, промеж глаз.

– Покажи.

Петька вытянул из кармана пугач, взвел курок и щелкнул.

– Только пули у меня все вышли, – важно объяснил он, – а то бы ворону застрелил или буржуя…

Вера обиженно заморгала глазами, подумала с минутку и наконец произнесла, гордо раскачиваясь из стороны в сторону и помахивая косичками:

– А у меня велосипед есть, трехколесный, с лисорами, что?..

Пришла очередь Петьки моргать глазами. Он это проделал, мучительно вспоминая, чем бы еще похвастать. Кроме пугача, у него был еще известный всей улице кролик Сонька и пара лягушек в банке, но разве этим поразишь Верку, дочь техника? Конечно, нет. Тогда он вспомнил, как прошлый год ездил с бабушкой по Волге.

– Велика штука велоси-пе-эд, – начал он издалека, – кабы двухколесный, куда ни шло, а то о трех колесах. Да ты мне его сначала покажи. Может, еще поломанный…

– И покажу! И покажу!.. – запрыгала Верка. – Совсем новенький! Сейчас покажу… – Она рванулась к бане.

– Не надо, – остановил ее движением руки Петька. – Не надо. Не показывай. Верю… А вот ты скажи: на пароходе каталась? Что?.. Факт, нет. А я катался. С бабушкой. И еще тыща человеков. Разные там… Пароходище – угу – громаднющий, больше этого сада, труба с дом и капитан на мостике… Как гуднет – уши трещат…

Верка затаила дыхание и открыла рот.

– Капитан гуднет? – спросила она шопотом.

– Ка-пи-тан! – фыркнул Петька. – Ничего не понимаешь. Свисток такой, возле трубы…

Вера некоторое время стояла, как вкопанная, потом, упрямо тряхнув косичками, снова засмеялась.

– Па-ра-ход! Что пароход?! А вот я сегодня летать буду, ага…

– Ну, это ты врешь, – спокойно возразил Петька, чувствуя, что поле словесной битвы осталось за ним.

Вера горячо и возбужденно затараторила:

– Нет, не вру. Я никогда не вру. Сегодня вечером буду летать. Только об этом нельзя было говорить. Ты никому не скажешь?

– Никому, – машинально отвечал Петька, пораженный одной догадкой. – На чем летать будешь? На аэроплане?

– В лодке… – прошептала Вера.

– А лодка где?

– Не скажу. Нельзя.

– Ну, я и так знаю. Лодка в ящике, и она пищит.

Хотя поле битвы теперь перешло к девочке с косичками, Петька торжествовал, а та была подавлена.

– Тебе папа сказал?

– Нет.

– Подсмотрел?

Петька подумал, но и на этот вопрос ответил отрицательно.

– Я догадался, – сказал он.

С нескрываемым восхищением глянула Верка на своего проницательного собеседника.

– Ты волшебник, да?

Петька скривил рот и отвечал совсем несуразно:

– Вогобий етреч в тире воткет икаруд…

В семь часов вечера на пустыре длинной полосой колыхались лопухи. Движение это началось возле бабушкиного домика и кончилось за два шага до забора, которым техник окружил баню. В том месте, где замерло движение, показалась вдруг стриженная Петькина голова и опять спряталась. Лопухи закачались снова, но уже в направлении к одинокой яблоньке, пышно раскинувшей свою крону в пяти шагах от бани. Стриженная голова появилась теперь у подножия яблони, быстро осмотрелась и разрешила своим рукам и ногам втащить тело на дерево.

Петька сидел на дереве и зорко смотрел на дворик при бане.