Том 6. Под солнцем тропиков. День Ромэна

Бамбар-биу умолк и задумался; голубое лунное пятно лежало на половине его лица, другая половина пропадала во тьме. Шуршали невидимые мыши в траве, где-то надрывно кричала сова, далекий, далекий вой диких собак-динго навевал неспокойное настроение.

Задумчивость рассказчика продолжалась слишком долго. Петька посмотрел в освещенную половинку его лица и вместо задумчивости увидел на ней напряженное внимание и прислушивание к чему-то неслышному. Должно быть, и Дой-на так же вел себя: из того мрака, где скрывалось его ложе, более не доносилось сосредоточенного сопенья, и вообще вдруг стало как-то необычайно тихо. Невольно Петька затаил дыхание и сам прислушался: только беззаботная игра мышей – ничего другого вблизи не было слышно…

Бамбар-биу вдруг потянулся рукой к тому месту, где у него находилось оружие. Сверкнула яркая сталь в лунном луче. Петька взял свой револьвер, но сильная рука настойчиво и ласково приказала ему положить револьвер обратно. Острый слух туземцев ловил в шорохах ночи какие-то тайные звуки; для Петьки же существовали одни только сильно распищавшиеся мыши, крик совы вдали и глухой лай динго.

Дой-на передохнул глубоко и свободно, Бамбар-биу воткнул нож в песок. Мыши подняли пискливую возню. Схожий до уморы, над ухом Петьки вдруг раздался такой же писк. Дой-на хихикнул. Тень заслонила выходное отверстие шалаша. В лунном луче мелькнула смуглая грудь, потом среди тьмы повисло одно ухо и над ним – клок черных волос с золотистыми бликами.

– Здесь Бамбар-биу? – спросил низкий голос на языке, родственном Урабунна.

– Тебя не видели? – отвечал спрошенный.

– Видели мыши, луна и деревья… – засмеялся низкий голос. – Есть хорошие известия, – продолжал он.

– Пойдем отсюда, – предложил Бамбар-биу.

Когда пришлец и чародей выскользнули из шалаша, Петька сказал себе: «Пока я не понимал их языка, они разговаривали при мне, теперь же гм-гм…» – и, осененный мыслью, которая казалась гениальной, потому что не приходила раньше, он шепотом стал расспрашивать своего темнокожего друга:

– О чем они говорили раньше, ты слышал, Дой-на?

Голосом заговорщика отвечал дикарь:

– Слышал. О маленьком человечке. Он прилетел на большой птице.

Петька – дальше:

– Ты видел этого человечка, когда он слезал с птицы и затем – в лесу?

– Нет, Дой-на видел его только в лесу, когда на него напали люди из города. Птицы никакой при нем не было.

– Но… Дой-на? – Петька вложил в голос столько укоризны, сколько позволял шепот, – ты же говорил?..

Дой-на засопел извиняющимся тембром и промолчал.

– Но ты наверное видел его? – допытывался Петька. – Бамбар говорит, что ты все наврал…

– Дой-на соврал мало, Бамбар соврал много… зашептал дикарь. – Дой-на видел маленького человечка, как он видит сейчас дырки в шалаше.

– Это была девочка? – продолжал Петька.

– Дой-на не знает, была ли то девочка. «Она» был очень странный: носил чужую пеструю кожу на теле и большой круглый пояс на бедрах; «она» имел белое лицо, очень белое, как шур-шур, на которой ты рисуешь петельки, и «она» имел на голове две косички, как ты рисовал. «Она» очень некрасив. Наши девочки – красивые.

О красоте у Петьки было как раз противоположное мнение: девочки Урабунна – широконосые, толстогубые, черные и лохматые – на его, Петькин, взгляд, не могли слыть красавицами, но он спорить не стал.

– Конечно, это была Вера. Но что они говорили про нее, Дой-на?

– Они говорили: маленький человечек с белым лицом сидит в большом каменном шалаше, но в каком шалаше – там их много-много – они не знают.

Тут вернулся Бамбар-биу, отпустивший своего гостя.

– Завтра до восхода солнца мы уходим из лагеря, чтобы освободить Веру, – сказал он и быстро поправился – освободить того человечка, что прилетел по воздуху. Ты согласен идти завтра?

– Я ответил тебе на этот вопрос вчера, – Петька был раздосадован непонятным поведением Бамбар-биу: и чего человек виляет: оклеветал Дой-ну, ведет тайные переговоры, путает Петькину голову. – Ты доскажешь сейчас о «новой эре»? – спросил он.

– Нет, Петух, ложись спать, нам вставать рано, а рассказать я успею: суток семь пробудем в пути. Сейчас буду спать. – В подкрепление своих слов он свалился на бок и демонстративно захрапел. Так же демонстративно Петька увлек Дой-ну из шалаша и в течение часа инструктировал его на тему о дальнейших занятиях и работах пионеротряда и октябрят.

Когда они вернулись в шалаш – Дой-на грустный и мрачный, Петька печальный, но бодрый духом, – Бамбар-биу храпел уже по-настоящему, изредка скрипя во сне зубами, – или от глистов, или от Европы.

5. В пути по красным пескам

– Но, Бамбар? Ты даже воды не взял. Ты ничего не взял…

Бамбар-биу скалит белые зубы:

– Поздно, Петька, заметил. За нами не меньше 15-и километров осталось, ха… Да, я ничего не взял, кроме табака – сигары мои все вышли – и кроме огнива и трута. Пищу и воду мы найдем в пути. Потерпи немного.