Том 6. Революции и национальные войны. 1848-1870. Часть вторая

Собственно Дарвину принадлежит введение в выдвинутую еще Ламарком эволюционную доктрину той мысли, что при борьбе за жизнь случайные, но благоприятные для вида изменения сохраняются и развиваются путем наследственности и что таким образом совершается естественный подбор наилучше одаренных специфических форм. С первых дней своего появления трансформизм привлекал к себе внимание многих ученых, но до выступления Дарвина еще никто не сумел найти формулы, столь удобной для выражения целесообразности в природе, никто не умел в такой степени сделать свою систему столь понятной благодаря ясности изложения, столь неопровержимой благодаря тщательному подбору доказательств, приведенных в ее защиту. Учение об эволюции как-то сразу заинтересовало широкую публику; яростное противодействие, встреченное новой теорией со стороны англиканского духовенства, только способствовало увеличению ее популярности. Адепты учения об эволюции в пылу полемики сообщили ей всеобъемлющий характер, отнюдь пе соответствовавший первоначальной мысли Дарвина. В то время как этот последний — бесспорно один из наименее шумливых и наиболее скромных ученых нашего времени — терпеливо продолжал остроумные наблюдения, описанные в его последних трудах, Гёксли, Карл Фогт (ум. в 1894 г.) и Геккель изо всех сил старались ускорить победу нового евангелия. Во Франции лишь младшее поколение ученых стало примыкать к новой теории, но доводы, выдвинутые против трансформизма Флурансом и Катрфажем, были бессильны остановить движение умов. Дельные возражения появились только тогда, когда пыл полемики остыл и когда в торжествующей доктрине пожелали увидеть ключ к полному пониманию мира. Признано было, что теория, принадлежащая собственно самому Дарвину, должна оставаться на той строго научной почве, на которую он ее поставил. Теория эта, не указывая никакой причины для мелких случайных изменений, ведущих за собой естественный отбор, меньше удовлетворяла философа, чем даже теория Ламарка, объяснявшего эволюцию влиянием среды. В сущности, опа не освещает основную проблему о происхождении жизни; тем не менее теория Дарвина остается одним из замечательнейших фактов в умственной истории XIX века[255]

.

Во всяком случае новое течение все больше и больше побуждало натуралистов изучать низшие организмы, чем до сих пор несколько пренебрегали, хотя изучение это, по видимому, давало ключ к затронутым проблемам. Упомянем вкратце о начале систематических исследований морского дна, которые — после того как Форбс еще в 1859 году утверждал, будто на глубине более чем 300 саженей никакая жизнь невозможна, — доказали присутствие на глубине в 3000 метров фауны, приспособившейся к среде, столь отличной от всех нам известных и сохранившей типы, которые считались исчезнувшими в отдаленные геологические эпохи. Отметим также учреждение первой приморской лаборатории в Роскофе Лаказ-Дютьером (1869) для производства регулярных наблюдений над животными и растениями морских берегов.

Физиология: Клод Бернар.

Так как описательная зоология н ботаника почти совершенно исчерпали в своих изысканиях поверхность земного шара, то открылось новое поле, требовавшее более могущественных средств, а также более кропотливой и терпеливой работы. То же самое последовало и в гистологии: когда были открыты наиболее очевидные факты, то для более глубокого ознакомления с деталями внутреннего строения тканей или функционирования органов приходилось изобретать все более тонкие и деликатные приемы. Самым поразительным успехом в этой технической отрасли представляется изобретение микротома (впервые сооруженного во Франции профессором Риве в 1866 году), позволяющего делать необычайно тонкие разрезы в тканях, предварительно приведенных в твердое состояние посредством впрыскивания реактивов, а потом заключенных в коллодий пли парафин.

В ботанике еще оставалась неразрешенной капитальная проблема оплодотворения и размножения тайнобрачных растений. Простое половое размножение было установлено Тюре (1851) для фукусов, Прингсгеймом (1855) и Бари (1853) для копъюгирующих Еодорослей, Тюре и Борне для флорнд-ных (с 1860 по 1870 г.). Для папоротников- и мхов способ размножения, более сложный и напоминающий размножение поколениями в животпом царстве, был установлен трудами Лещика-Суминского (1848) п Гофмейстера (1849).

Но особенное развитие получила в эту пору физиология под влиянием учителя, который не только создал ряд оригинальных и воистину образцовых трудов, не только оставил после себя блестящую плеяду учеников[256], но и распространил в своих книгах и лекциях правила и принципы, составившие нечто вроде общепризнанного кодекса.