Том 6. Созревание плодов. Соляной амбар

«…сего числа в 7-м часу вечера, когда денная смена на немецкой фабрике господина Шмуцокса выходила, а ночная собралась, чтобы заступить на работу, у ворот среди женщин появились неизвестные мужчина и женщина, по предположительным сведениям, ссыльный студент Шерстобитов и фельдшерица Волгина, в сопровождении мужской охраны из неизвестных лиц. Неизвестные, начав разговаривать с передними, выждав, когда подошли задние и сгустилась толпа, взобрались на штабель досок и обратились к женщинам с речами возмутительного содержания в духе выходимых за последнее время в Камынске прокламаций, частью цитируя из них целые фразы от имени РСДРП фракции большевиков, а также разбрасывали листовки и распространили три экземпляра газеты „Вперед“, изъять кои не удалось…»

Ночью того же числа исправник сообщил, что тот же агитатор выступал в паровозном депо.

На следующий день исправник снова писал губернатору о той же агитаторше, собравшей толпу на мосту через Марфин Брод.

«…причем рабочий люд держал себя покойно, но при словах о восьмичасовом рабочем дне прогремело ура. Неизвестная вскочила на велосипед и скрылась в неизвестном направлении…»

От природы Бабенин любил – преферанс, поросенка с гречневой кашей, мягкую мебель стиля Александра Третьего, романы графа Салиаса; он считал себя даже либералом с тех пор, как проживал с артисткой в гражданском браке. Ему было очень тяжело, Бабенину. Он никому не доносил, что даже жена его, пусть гражданская, изменяла ему, вместе с подругой, гражданской женою Шиллера, – ходила в дом Молдавского, пропадала там часами. Сын Николай отбился от рук и вопил на весь дом «Марсельезу». Утешали лишь дочери. Окончив прогимназию, оставшись из-за революции дома, девушки по семнадцатому году, они никак не были увлечены революцией и увлекались Гришей Федотовым, сыном генерала, окончившим кадетский корпус и отдыхавшим перед юнкерским училищем. Гриша с двоешками катался на лодке и гулял за рекою. Верейский писал:

«…пока брожение не разразилось еще окончательно, но разразится неминуемо»…

Акцизный чиновник Коцауров – в том же Дворянском Клубе – собрал чиновников и предлагал присоединиться к партии Народной свободы, говорил о булыгинской думе, о том, что она, конечно, представляет лишь хвостик свободы, но все же свободы. С места крикнул Шерстобитов, появившийся на собрании без приглашения:

– Хорошо, – хвостик! – но если вы полезете вверх по хвосту, в какое место правительства вы угодите?!

6-го октября началась Всероссийская железнодорожная забастовка, и 6-го же октября в седьмом часу утра, когда менялись смены на фабрике Шмуцокса, обе смены, в дожде и мраке, прошли за реку на луг, там было общее собрание работниц, и фабрика забастовала. Делегатом от работниц на фабрику пришел конторщик Илья Ильич Стромынин. Он принес с собою двадцать три пункта рабочих требований к господину Шмуцоксу. В тот же день в городе казаки отстегали нагайками семь человек женщин-работниц с фабрики Шмуцокса.