Том 6. Заклинательница змей

Мэри. Какую проповедь хорошую отец Николай сказал… «Больше сея любви никто же имать…» (К Анне Павловне.) Ну, а что Глаша?

Анна Павловна. Все мучается, бедняга… Стонет – вся почернела. Ужо придет Куликов, – надо его попросить поглядеть…

Мэри. И зачем только ей письмо это дали… Неужели же Михаил не понимает, что беременной женщине нельзя…

Анна Павловна. Да уж я его ругала, ругала… Затвердил – последняя воля брата… Пойти Глашу проведать? (Выходит.)

Явление третье

Гавриил и Мэри.

Гавриил. Мэри, я тебе еще не говорил… Я получил предложение от нашего университетского кружка вступить в число лекторов учреждаемого в Москве Свободного Университета… Что ты на это скажешь?

Мэри. Что ж… Превосходная идея.

Гавриил. Если, Бог даст, я к Новому году совсем поправлюсь, мы можем, значит, в Москву перебраться… Поди, тебе уж в деревне прискучило?

Мэри

(спокойно). Гавриил, – мне безразлично. Теперь надо сообразовываться с твоими, а не с моими желаниями… Мне и здесь – хорошо. Да и некогда скучать. Сначала твоя болезнь, потом заменяла учителя в школе, теперь писать тебе на машинке…

Гавриил(нахмурившись). Не нравится мне этот твой новый тон. Мэри, что ты – в сестры милосердия при мне поступила, что ли? Я давно хочу с тобой поговорить. Теперь скоро я буду на ногах, и нам предстоит решить вопрос о дальнейшем… (Мнется.) Я не хочу тебя ни в чем стеснять… Если у тебя есть намерения… Словом, – ты понимаешь, – для меня человеческая личность священна…

Мэри слушает, в конце речи Гавриила нежно целует в лоб.

Гавриил(неожиданно резко, отодвигая ее). Я еще не умер, чтобы меня целовали в лоб…

Мэри(удивленно). Гавриил, что ты говоришь? Я тебя не понимаю. О каких намерениях? Я никуда не собираюсь…

Гавриил(утих). Видишь ли… при нашей разнице лет, легко может случиться… Словом, – я считаю тебя свободною во всех отношениях.

Мэри. Гавриил, это совсем не твой стиль… (Быстро подходя к нему.)

Давай объяснимся. Неужели ты думаешь, что… если бы со мной… что-нибудь «случилось», – я бы не сказала тебе первому? Неужели была бы способна проделывать безвкусную тривиальность, именуемую адюльтером? Скажи, – ты это подумал?

Гавриил(уклончиво). Ведь много есть моложе меня и интереснее.

Мэри(внезапно резко). И что же? Что же, ты меня на «конкурс мужской красоты» посылаешь? Чтобы я могла себе выбрать «резвого фокстерьера» по вкусу? Что случилось, Гавриил? Допустим даже, что вдруг каким-нибудь чудом я увлекусь кем-нибудь… достойным… Что же, – разве это изменит мое отношение к тебе, раз навсегда определившееся и непоколебимое… Разве наш союз для тебя не свят?

Гавриил(мягко). В этих-то случаях и происходят драмы…

Мэри. Пусть даже – трагедия, – так что ж? Я даже не представляю себе, как одни отношения, – если они подлинны и святы, могут быть вытеснены, заменены другими, – так же подлинными… Будет боль, будет тоска, будет внутренняя борьба, но – позабыть, предать, выключить из сознания. Ведь есть же у нас в душе святыни…

Гавриил(радостно). Так, так, узнаю мою Мэри… (Заключает ее в объятия.) Ну, мне, старику, еще позволительно так думать, а тебе… Ведь ты и скрывать не способна…

Мэри(смеясь, закрывает ему рот поцелуем). Мы оба на это не способны…

Пауза. Ни звука; только дрова в печке трещат.

Мэри(отходя к окну, с горечью). Скоро, скоро, Гавриил, ты перестанешь за меня тревожиться… Еще каких-нибудь 3–4 года, и я перестану и мечтать, и тосковать, и петь…

Явление четвертое

Те же, Анна Павловна и Михаил с почтой.

Мэри(бежит навстречу). Ну, что, Михаил, мне письмо привез?

Михаил(ищет в сумке). Вам – целых два. Барыне – из действующей армии… Барину – газеты… Сказывают – наши дюже много австрийцев в плен взяли. (Подает письма.)

Гавриил. Ну вот, мама, видишь, – не все худо…

Мэри(беря письма, взглядывает на Михаила).

Как Глаша, Михаил?

Михаил. Известно что – ревет. (Спокойно.) Помрет, – должно, к вечеру.

Мэри(встревоженно). Что ты, Михаил, говоришь? Зачем помрет? Все рожают… Погоди, я погляжу, как она у вас лежит…

Михаил(уходя, угрюмо). Помирать, видно, никому не хочется…

Мэри и Михаил выходят.

Явление пятое

Гавриил развертывает газеты. Анна Павловна раскрывает письмо.

Анна Павловна(вскрикивает). Кирюша… Кирюша мой… (Беспомощно опускается в кресло.)