Том седьмой. Выпуск II

— Господи, до чего же я слеп… — почти шепотом произнес инспектор Сагден. — Только теперь я прозрел. Дважды я принимал вас за мистера Гарри Ли и только сейчас понял, как ошибался.

Он повернулся к Пилар:

— Так вот в чем дело! У двери стоял Стивен Фарр, верно? Я помню, вы ответили не сразу и посмотрели на него, прежде чем сказать, что это была женщина. Вы видели Фарра, но не хотели его выдавать.

Зашуршал шелк платья, и раздался низкий голос Хильды Ли:

— Нет, вы ошибаетесь. Пилар видела меня…

— Я так и предполагал, мадам, — вставил Пуаро.

— Любопытная вещь — инстинкт самосохранения, — спокойно продолжала Хильда. — Не будь я такой трусихой, я бы ни за что не поверила, что человек может молчать только из чувства страха!

— Но теперь, я надеюсь, вы объяснитесь? — спросил Пуаро.

— Да, — кивнула Хильда. — Я была с Дэвидом в музыкальной комнате. Он сидел за роялем. И пребывал в крайне странном настроении. Я боялась за него и мучилась от сознания того, что ведь это я настояла на приезде сюда. Дэвид начал играть похоронный марш, и тогда вдруг я пришла к определенному выводу. Каким бы странным вам это ни показалось, я решила, что нам обоим следует немедленно, в тот же вечер уехать отсюда. Я тихо вышла из музыкальной комнаты и поднялась наверх. Я хотела повидать мистера Ли и объяснить ему, почему мы уезжаем. Я прошла коридором до его комнаты и постучалась. Ответа не последовало. Я постучала погромче. Опять никакого ответа. Тогда я подергала за ручку. Дверь была заперта. И вот тут, стоя у двери, я услышала в комнате грохот… — Она помолчала. — Вы мне не поверите, по это чистая правда! Кто-то нападал на мистера Ли. Я слышала, как падали столы и стулья, как бились стекла и фарфор, слышала, как кто-то страшно закричал и потом наступила тишина.

Я стояла, не двигаясь с места. Я не могла сделать ни шагу. И вот тут прибежали мистер Фарр и Магдалина, а за ними и другие. Мистер Фарр и Гарри принялись взламывать дверь. Дверь рухнула, мы вошли в комнату, но там, кроме мистера Ли, лежавшего в луже крови, никого не было.

Ее низкий голос стал вдруг более звонким.

— Там не было никого, никого, вы понимаете? И никто не вышел из комнаты…

7

Старший инспектор Сагден тяжело вздохнул.

— Либо я схожу с ума, либо все остальные! То, что вы нам рассказали, миссис Ли, — явная бессмыслица! С ума можно сойти!

— Я говорю вам, что слышала там борьбу, слышала, как мистер Ли закричал, когда ему перерезали горло, и что никто не вышел из комнаты, — на высокой ноте отозвалась Хильда Ли.

— И все это время вы молчали? — спросил Эркюль Пуаро.

Хильда Ли побледнела, но голос у нее был твердым:

— Да, потому что, если бы я вам все это рассказала, вы бы либо подумали, либо заявили, что его убила я…

— Нет, — покачал головой Пуаро, — вы его не убивали. Он был убит своим сыном.

— Бог свидетель, я до него не дотрагивался! — сказал Стивен Фарр.

— Это были не вы, — согласился Пуаро. — У него есть и другие сыновья.

— Какого черта… — начал Гарри.

Джордж смотрел во все глаза. Дэвид закрыл лицо руками. Альфред часто-часто моргал.

— В первый же вечер моего появления здесь, — сказал Пуаро, — в тот вечер, когда произошло убийство и я познакомился с мистером Гарри Ли, мне показалось, что я его уже видел. Приглядевшись к нему, я понял, что он похож на отца, и сказал себе, что именно это сходство вызвало такое чувство.

Но вчера человек, сидевший напротив меня, засмеялся, откинув голову, и я сообразил, кого мне напомнил Гарри Ли. И я снова вгляделся в портрет Симеона Ли.

Ничего удивительного, что бедняга Тресилиан был сбит с толку, потому что он открыл дверь не двум, похожим друг на друга людям, а трем. Ничего удивительного, что он признался в полной растерянности, ибо в доме находятся три человека, которых на небольшом расстоянии можно вполне принять друг за друга. Тот же рост, те же манеры (в особенности обыкновение поглаживать пальцем край подбородка), привычка смеяться, откинув голову, тот же нос с горбинкой. Правда, это сходство нелегко заметить, потому что у третьего человека есть усы.

Он подался вперед.

— Порой забывают, что офицеры полиции — тоже люди, что у них есть жены, дети, матери и… — он помолчал, — отцы… Вспомните здешнюю репутацию Симеона Ли: человек, который разбил сердце своей жены многочисленными связями с другими женщинами. Сын, рожденный вне закона, может унаследовать и черты своего отца, и даже его манеры. Он может унаследовать его гордыню, его злопамятность и его жажду мести!

Голос его окреп.

— Всю свою жизнь, Сагден, вы испытывали ненависть к своему отцу. По-моему, вы давно пришли к решению его убить. Вы родились в соседнем графстве, неподалеку отсюда. Несомненно, ваша мать с деньгами, которыми так щедро одарил ее Симеон Ли, смогла найти себе мужа, который считался вашим отцом. Вам было нетрудно поступить на службу в миддлширскую полицию и выждать, когда представится возможность отомстить. Старший инспектор полиции имеет полную возможность совершить убийство и легко уйти от ответственности.

Сагден стал белым как полотно.