Том второй. Фауст

Лишь философский абсолют // Не заносите в свой уют. — Мефистофель смеется над идеалистическими концепциями философов, создавших понятие абсолюта, как воплощения высшей сущности вещей. Для субъективного идеалиста Фихте таким абсолютом было «Я», для объективного идеалиста Гегеля — абсолютный дух. Гете отрицательно относился к таким метафизическим построениям.

Все опыт, опыт! Опыт — это вздор. // Значенья духа опыт не покроет. — Бакалавр отрицает эмпирическое знание и заявляет себя сторонником идеализма. Сам Гете придерживался противоположных взглядов.

Чуть человеку стукнет тридцать лет, // Он, как мертвец, уже созрел для гроба. — Такого мнения придерживался французский философ Клод-Андриан Гельвеций (1715–1771). Бакалавр согласен с ним, а Гете явно пародирует это мнение.

Мир не был до меня и создан мной. — В этой речи бакалавр выражает точку зрения крайнего субъективного идеализма (солипсизма), согласно которой все существующее — продукт человеческого сознания. Такого взгляда придерживался А. Шопенгауэр, утверждавший, что мир есть лишь наше представление и солнца не было бы, если бы мы на него не смотрели, на что Гете ответил: «Может быть, не было бы вас, если бы солнце на вас не смотрело».

На ваших лицах холода печать… — Создавая вторую часть «Фауста» в эпоху расцвета немецкой идеалистической философии (Шеллинг, Фихте, Гегель, Шопенгауэр), Гете понимал, что его отрицание идеализма и метафизики не встретит одобрения.

ЛАБОРАТОРИЯ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ДУХЕ

Центральное событие этой сцены — создание искусственного человечка Гомункула — возвращает читателя к идеям средневековой алхимии. Известный алхимик Парацельс описал подробно способ создания такого искусственного человечка. Образ Гомункула у Гете сложен и загадочен. Из множества толкований, предложенных критиками, приводим одно из возможных: «Если Фауст томится по безусловному, по бытию, не связанному законами пространства и времени, то Гомункул… для которого нет ни оков, ни преград, томится по обусловленности, по жизни, по плоти, по реальному существованию в реальном мире» (Н. Вильмонт. Великие спутники. М., 1966, с. 360).

Привет вам в звездный час счастливый! — Алхимики были одновременно астрологами. Опыт создания искусственного человека Вагнер производит в такое время, когда расположение звезд благоприятствует эксперименту.

Встречал кристаллизованных людей. — Подразумеваются ограниченные люди с застывшими взглядами на жизнь.

А, кум-хитрец! Ты в нужную минуту // Сюда явился к моему дебюту. — Хотя Гомункула создал Вагнер, однако Мефистофель, по-видимому, ему помог, почему Гомункул и называет Мефистофеля «кумом».

Он бредит чудесами. — Гомункул рассказывает, что Фаусту приснился древнегреческий миф о Леде, которой овладевает Зевс, принявший обличив лебедя. Фаусту не случайно грезится именно этот сон: Леда родила двойню — мальчика и девочку Елену, о встрече с которой он мечтает.

Ты — северянин, // И ты родился в средние века.

 — Гомункул противопоставляет мрачную мифологию средневековья и жизнерадостные языческие легенды античности. На этом построен дальнейший диалог между Гомункулом и Мефистофелем.

К классической Вальпургиевой ночи. — Об этом см. ниже.

Пеней — река в Фессалии (Греция). Далее Гомункул называет город Фарсал в той же местности. Так как сохранились развалины старого города, то Гомункул различает старинный и новый Фарсал. Город был знаменит тем, что здесь произошла решающая битва между Юлием Цезарем и Помпеем (9 августа 48 г. до н. э.), в которой победил Цезарь. Гомункул описывает здесь место действия будущей Вальпургиевой ночи.

А вечный спор их, говоря точней, — // Порабощенья спор с порабощеньем. — Мефистофель имеет в виду, что многочисленные гражданские войны, которые велись во имя свободы, приводили в Древнем Риме к замене одного диктатора другим: Мария — Суллой, Суллы — Помпеем, Помпея — Цезарем. Современники Гете также помнили, как освободительные войны французской революции закончились установлением военной диктатуры Наполеона, а освободительные войны против Наполеона — возникновением «Священного союза» европейских монархов и разгулом политической реакции.

Становятся мужчинами мальчишки. — Гомункул поддерживает скептическое отношение Мефистофеля к гражданским войнам, но подчеркивает, что каждый должен бороться за личную свободу.