Томас Квик. История серийного убийцы

«Я хочу привлечь внимание к судебной психиатрии и тому, что может происходить за дверями кабинета, где идёт терапевтический сеанс.

Я хочу, чтобы для моих братьев и сестёр восторжествовала справедливость.

Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала и для родственников жертв.

Я хочу, чтобы люди поняли: в нашем обществе отсутствует правовая защищённость.

Я хочу, чтобы люди узнали: судами манипулируют полиция, прокуратура и даже судебная психиатрия.

Вот и всё, чего я хочу.

И ради собственного успокоения я хочу сказать правду: я не совершал тех преступлений, за которые осуждён. И не совершал других убийств, в которых признался. Вот так» [12]

.

Юлия Антонова

Предисловие Лейфа Г. В. Перссона[13] к шведскому изданию

Позвольте мне поведать историю о серийном убийце Томасе Квике. За тридцать лет он убьёт почти тридцать человек: это будут женщины и мужчины, подростки и дети.

Впервые он преступит закон в 1964 году — тогда ему будет всего четырнадцать. Эта история сразу даст понять, как будут совершаться его дальнейшие деяния. Зверские расправы с изнасилованиями, пытками, убийством и расчленением жертв. Он будет пить их кровь и съедать части их тел, что-то забирать с собой в качестве трофеев, чтобы и дальше подпитывать свою фантазию, пока не найдётся новая жертва. Затем он будет избавляться от останков, измельчая, закапывая или просто бросая их в канаву.

Учитывая жестокость преступлений и количество жертв, Томаса Квика нельзя назвать обычным серийным убийцей. Его имя стоит одним из первых в списках таких же, как он, душегубов. А некоторые злодеяния и вовсе превращают его в уникальный экземпляр в истории мирового криминала. О его преступлениях будут писать на протяжении пятнадцати лет, но со временем в эти истории вкрадётся одно «но»: всё вышесказанное — неправда. Всё это лишь выдумка. Томас Квик никого не убивал — он даже никогда не встречался со своими жертвами. Это всего лишь плод человеческой фантазии — с лицом и телом Томаса, однако создавал этот образ кто угодно, только не он сам.

Ханнес Ростам поведал миру всю правду. Историю о Стуре Бергвале, родившемся в 1950 году в небольшом местечке Корснэс недалеко от Фалуна. С раннего детства у Стуре наблюдались тяжёлые физические и психические отклонения, на полжизни превратившие его в пациента психиатрической больницы, с сильными зависимостями — алкогольной и наркотической, вызванными, среди прочего, тяжёлыми медицинскими препаратами. Ростам рассказал, как правовая система в союзе с психиатрией слепили из тяжело больного наркомана и выдумщика «серийного убийцу».

Ростам подарил нам книгу, в которой не просто описал происходящее — он вытащил наружу всю подноготную, показав в истинном свете злодеев, стоявших за спиной лжеца.

Первые скептики дали о себе знать ещё в начале 1990-х, когда мысли о «серийном убийце Томасе Квике» только-только начали нас будоражить. Ханнес Ростам вышел на передний план значительно позже. Он не слишком похож на Джона Уэйна, Джеймса Бонда или доморощенного Карла Хамильтона. Ростам — высокий худощавый журналист, сдержанный и корректный, изредка позволяющий себе едва заметную улыбку. Вот такой человек создал три программы о Нашем Собственном Маньяке и в последнюю секунду помог тому признаться, что всё сказанное им раньше было лишь игрой воображения. Этот «маньяк» даже объяснил нам, почему так поступил и кто заставил его это сделать.

Всё это напомнило фильмы моего детства, где реальность была раскрашена чёрной и белой краской, где всемогущая кавалерия в последнюю минуту врывалась в кадр с саблями наголо под звуки фанфар — но на сей раз «кавалерию» возглавил журналист-расследователь, который вдруг оказался как две капли воды похож на того самого Джона Уэйна.

Скепсис скепсисом, но кому нужна эта крошечная кучка так называемых «отважных журналистов», «исследователей», «юристов» и прочих — всех тех, кто сейчас огрызается исключительно из принципа? У кого хватает нахальства не менять фамилию даже теперь, в изменившихся обстоятельствах? Не будь Ханнеса Ростама, мы до сих пор терялись бы в догадках — а некоторые из нас и вовсе выбросили бы всё это из головы.