Томек в стране фараонов

– Нет, правда! Вряд ли ей было по душе, когда муж воевал или забавлялся, переодеваясь в пастуха… Интересно, в какой роли он изображен в четвертой, пропавшей фигурке? Бьюсь об заклад, что он там в костюме охотника.

Салли зарделась от охватившего ее гнева. Но не успела она ответить, как вмешался Смуга.

– Меня больше волнует: зачем оторвали четвертую фигурку?

– Может, это талисман, который решил забрать с собой наш Фараон? – высказал догадку Томаш.

– Почему ты считаешь, что к этому причастен наш Фараон? Может, ее оторвали за тысячу лет до этого? – возмутилась Салли.

– В общем, как бы там ни было, фигурки нет, – решительно пресек домыслы Новицкий. – И потом, хватит с меня Каира, грязищи, грохота и вони… Пора сдвинуть с места старые кости…

– Наверное, ты прав. Нечего здесь больше делать. – Салли сразу сообразила, что у него на уме. – Едем в Долину царей!

– Хочу напомнить: на следующей неделе истекает срок аренды жилья, поэтому нам и правда пора отсюда уезжать, – не терпящим возражений тоном подытожил старший Вильмовский.

– Ну ладно, – согласился Новицкий. – Считайте, мы в Долине царей – и что дальше?

– Начинаем следить, – подсказал Томек.

– Лучше всего будет спровоцировать врага на ответные действия.

– Превосходная мысль. Но каким образом?

– Ну… Объявим, что мы… ну, хотя бы… Торговцы тем же товаром, – полушутя-полусерьезно предложил Новицкий.

– Нас примут за конкурентов, а это небезопасно, – возразил Вильмовский.

– Так именно это нам и нужно, – настаивал моряк.

– Предлагаю кое-что поинтереснее, – предложил Смуга. – Давайте выдадим себя за коллекционеров.

Все приумолкли, сраженные этим гениально простым предложением.

– Нам ведь уже приходилось действовать под чужими именами, – с серьезной миной напомнил Новицкий. – И все было в порядке… Но я, парень с Повислья, и в роли богатого аристократа…

– Почему бы и нет, – рассмеялся Смуга. – Состоятельный прусский юнкер Броль…[94]

– Ладно-ладно, Ян, – обиженно произнес в ответ моряк. – Но только при условии, что ты выступишь в роли русского царя.

Все рассмеялись от души, напряжение спало. Незамысловатый проект Смуги представлялся всем вполне реальным. Только Вильмовский-старший рта не раскрыл – он явно над чем-то сосредоточенно раздумывал, но в конце концов высказался:

– Хоть на минуту прислушайтесь к голосу рассудка. Я предлагаю разделиться. Одни поедут на юг как богатые коллекционеры, другие – как обычные туристы. Тогда у нас будет как бы охранная группа…

– Верно говоришь, отец, – подхватил Томек. – Вряд ли коллекционеры путешествуют группами. Свои дела они проворачивают без шума. Четверо – это уже многовато.

– Мне не слишком нравится, когда мы действуем по отдельности, – задумчиво произнес Смуга. – Но на сей раз это наилучшее решение.

– Как правило, Ян, мы догоняем тебя, – усмехнулся Новицкий.

– Как тогда в Индии? Помните? Мы гнались за Смугой через всю страну[95], – добавил Томаш.

– Пусть на этот раз будет кто-то другой, – предложил Смуга. – А я буду отвечать за безопасность всего предприятия.

– Правильно, Ян! Думаю, лучше всего, если это будет Томек. Вид у него что надо, он так и лопается от энтузиазма молодости, да и жена его – девушка знающая, – вслух размышлял Вильмовский-старший.

– И я так считаю, – поддержал его Смуга. – Кто еще с ним?

– Как кто? – искренне возмутился Новицкий. – Я, уважаемые господа, я!

– Да какой из тебя аристократ? Сам только что говорил… – напомнил ему Смуга.

– А при чем здесь аристократ? Ведь Томеку потребуется… слуга! Лакей! Верно, ваша светлость? – И Новицкий застыл перед молодым Вильмовским в угодливом поклоне.

Эта идея всех развеселила.

– Что ж, Ян, – вздохнул Вильмовский, – теперь мы, старичье, оказались вдвоем.

В эту минуту Патрик – вновь оживившийся, едва разговор зашел об экспедиции, – услышав стук в дверь, подбежал и отпер ее. Взору присутствующих предстал мужчина в расцвете сил, облаченный в элегантный фрак. Смуга поднялся в полном изумлении:

– Абир, ты ли это?

– Салам! – ответил гость. – Я пришел вам помочь.

Абир полностью одобрил представленный ему план, и далеко за полночь они со Смугой горячо что-то обсуждали. Проходивший мимо Томек услышал, как египтянин настаивал:

– Ты должен ехать! Это дело рассорило вас, но прошло уже столько лет. И вы уже не враги, а время лечит раны. Я с ним говорил, он многое осознал. И помни, он может помочь, ведь знает о том, что делается в стране, и о плохом, и о хорошем.

Томек вернулся в свою комнату. Он не хотел подслушивать, но все никак не мог заснуть, размышляя о Смуге. Столько лет дружили, но этот человек до сих пор оставался для Томека загадкой. Чем он занимался в прошлом, какими были повороты его судьбы, почему он покинул родину, хотя к этому его никто не принуждал? Вот и в Египте у него вдруг возникли какие-то дела, которые он предпочитает ни с кем не обсуждать. Какая драматическая тайна связана с его прошлым пребыванием здесь, в Египте? Томек от души сочувствовал другу, из услышанного стало ясно, что Смуге все эти воспоминания в тягость.

Наутро Абир дополнил их план, уточнил массу деталей.