Томление (Sehnsucht) или смерть в Висбадене

„Прибой уже дошел до середины своей отметки. Вода медленно шевелилась, надвигаясь на берег. Почти неслышно шуршал песок. Навстречу черной маслянистой жиже шел, сунув руки в карманы, человек. Только раз он остановился, чтобы заправить рубашку, и вновь уверенно пошел в море. Когда вода подступила к груди, идти стало труднее. Попрощавшись с небом, он закрыл глаза, сделал невыносимое усилие, и будто приковал ноги ко дну, вопреки всем земным законам, он пошел вниз по дну, яко по суху; вода уже сомкнулась над головой, а он шел, шел и шел. Душа уже покинула это бренное тело, которое шло еще долго, пока случайное подводное течение не опрокинуло его.

Море, словно старый умирающий трагик, вздохнуло, превратившись в искрометного шута – издевка и пакость в каждом дуновении морского ветерка и каждом шевелении волны. Ушедший в море человек – талантливый изобретатель, он изобретал судьбы, он придумывал наркотик. Его последнее изобретение – джеф. Его последний город – Сочи, на окраине которого работала мощнейшая в России подпольная, точнее, подземная лаборатория по изготовлению наркотиков. Этому человеку не нужны были деньги, слава, женщины, его удовольствие, которому он посвятил свою жизнь – наркотики, вещества, которые меняли судьбы. Сколько же тысяч, сотен тысяч судеб изменил этот безгласный труп, шагающий по дну моря. Много.

Российский наркотический бизнес умеет хранить тайны и охранять мозги, которые ему служили. На окраине Сочи, под землей придумывались новые наркотические технологии. За три дня до смерти, наркогений изобрел нечто, отчего ему впервые сделалось страшно. Наркотик был прост и дешев, сделать это вещество можно было в любой квартире, на любой кухне, при любом достатке. Ужаснувшись, химик сжег все свои записи, разбил приборы, затем выпив любимого джефа, отправился к морю.

Той же ночью дом, а главное, подземная лаборатория были взорваны. Перед самым взрывом на глубине 10 метров состоялось короткое совещание, на котором было решено перебросить центр в Подмосковье, где уже много лет стояла законсервированная лаборатория, построенная еще отцом горбуна. Бедный химик, он плохо жег свои записи, участники совещания нашли сохранившиеся черновики.