Тонкая грань

Как только врач скрылся за дверью, Аллан, бросив талон, быстрым шагом направился следом за девушкой. Ее нигде не было: ни возле стойки регистрации, ни в холле. Что бы с ней ни было, по всей видимости, она сбежала. Аллану и в голову не пришло взглянуть, из какого кабинета вылетела эта особа. Быть может, она сумасшедшая?

Выйдя на улицу и достав пачку сигарет, он услышал короткий женский крик. Не успев закурить, Аллан рванул на голос. Во внутреннем дворе больницы, помимо прочих машин, стоял небольшой фургон черного цвета. Он явно не походил на машину скорой помощи. В открытую до упора боковую дверь два парня пытались затолкать эту самую «сумасшедшую». Уперевшись обеими ногами в машину, девушка изо всех сил вырывалась.

– Я не псих! – прокричала она. – Что вы со мной сделали?

После этого вопроса Аллана бросило в жар. Он ощущал по всему телу вибрацию, которая смешивалась со злостью. Швырнув одного из нападавших на асфальт, Аллан успел увидеть огромное удивление в его глазах, прежде чем пару раз ударил его ногой.

Незнакомка также не теряла времени зря. Отбившись от второго, она посмотрела на Аллана. Ребята поняли друг друга без слов и со всех ног побежали прочь.

Позади больницы находится небольшой лесопарк, обычно днем там прогуливались те, кто лечится в стационаре. Добежав примерно до середины, они остановились. Несмотря на сбившееся дыхание, Аллан чувствовал себя хорошо. Довольно странно, что он без раздумья вмешался во все это. Одно дело – вступиться за Ларри или кого-то из близких и абсолютно иное – совершить подобное.

– Спасибо, – слегка улыбнувшись, произнесла девушка.

– Я бы сказал: «Обращайся», да не скажу, – достав сигарету, Аллан закурил. – За что с тобой так?

– Ты все равно не поверишь, – сложив руки перед собой, она издала горький смешок.

– Я постараюсь, – сделал затяжку Аллан.

После того как ему чудным образом удалось остаться в живых, выпав из жизни на такой срок, кажется, он может поверить во многое.

– Нет, это… – запнулась девушка, – слишком странно. – Достав мобильный, она написала кому-то и вновь посмотрела на своего спасителя. – Спасибо тебе.

– Аллан, меня зовут Аллан, – перебил он.

– Спасибо, Аллан, – она еще раз обратила внимание на телефон. – Мне пора.

– Береги себя, – сделав очередную затяжку, он проводил девушку взглядом, пока ее силуэт окончательно не исчез из виду, – как бы тебя ни звали.

Сообщив Ларри о том, что скоро будет, Аллан зашел в ближайший магазин за пивом и лишь тогда поехал домой. Он не знал, как теперь появляться в колледже, но все свои привычные маршруты явно придется сменить.

Ларри дожидался друга у двери и выглядел весьма обеспокоенным.

– Как ты? Что сказали в больнице? – закрыв дверь, спросил он.

– Жить буду, – усмехнулся Аллан.

О произошедшем сегодня рассказывать Ларри он не стал. Внутри было необъяснимо четкое понимание того, что знать другу об этом совсем не обязательно.

14

Проехав «Уиннвуд», Доминик немного притормозил. За парком располагалось давно закрытое для новых захоронений небольшое кладбище. Бросив мотоцикл у ворот, Доминик кивком поздоровался со смотрителем и, свернув с основной дороги, направился в сторону старых склепов.

Люди считают, что «Кроули» стало закрытым местом из-за его близости к парку. На самом деле все обстояло немного иначе. Власти города, конечно, были обеспокоены тем, что кладбище может разрастись, но никто не предпринимал никаких попыток переместить или же закрыть его. В какой-то мере «Кроули» стало местной достопримечательностью: старинные фамильные склепы, готические скульптуры… Основатели города явно не думали, что в будущем Ковингтон превратится в рассадник наркомании и алкоголизма. Одно время город процветал благодаря угольным шахтам. Появилось множество многоэтажных жилых и офисных зданий, моллов. Современная жизнь постепенно стирала остатки истории, но вскоре прогресс превратился в полную разруху. Шахты по непонятным для людей причинам закрылись, и все пришло в упадок.

Остановившись перед склепом с надписью: «Тем, кто принял этот бой…», Доминик опустил глаза. Приходил он сюда редко, но память о братьях и сестрах не угасала ни на мгновенье. Те, кто не сдались, не отступили, кто ценой своей жизни спасали других… Все, кто был дорог ему на этом страшном пути, покоились здесь. Доминик постоянно упрекал себя в том, что не смог спасти никого из них. Остались лишь воспоминания, обломки которых разъедали все изнутри. Слишком много историй хранит «Кроули», в этом и заключается основная причина его изоляции…

Постояв еще несколько минут, Доминик быстрым шагом покинул кладбище. Сев на мотоцикл, он не оборачиваясь рванул вперед. Дорога извилисто проходила через недра широкого леса, раскинувшегося за городом. Человеку, который не знает месторасположения старой часовни, заметить съезд с главной трассы практически невозможно.

Резко затормозив у входа, Доминик осмотрелся. За ним уже вели наблюдение с тех пор, как он покинул город. Люди называли эти места охотничьими угодьями, однако не всем было известно, кто здесь на самом деле охотник, а кто добыча.