Тонкая линия

– Плохо, очень плохо, никогда я не одобрял этих гонений властей на людей старой веры. – огорченно отметил священник, – Вот так безбожники и появляются, от веры отцов отпали, а к новой так и не пришли…

Они поговорили еще с полчаса на разные темы и расстались. Не ожидал Александр встретить адекватных людей в среде духовенства, оказывается есть такие. Не то что местные дуболомы в рясах, навесившие на солдат тяжелые кресты и иконы для "устрашения супостата" в последнем проигранном с треском сражении. Как же помогли им эти игрушки под Черной речкой, теперь вероятно предметы культа отправились в Британию в качестве сувениров. Словом надо на людей воздействовать, а с этим у местных попов туго, пожалуй только отец Павел и может свободно с людьми разговаривать, остальные или не хотят или не умеют, а может и просто боятся.

В помятом маленьком самоваре шкворчит кипяток, а в кружках заваривается чай – невиданный деликатес на позициях, пожертвованные купцами Севастополя запасы истратили еще в прошлом год, далее в ход пошла сушеная морковь, зверобой и прочие суррогаты местного происхождения. Для солдата на войне чай из самовара – редкая роскошь, но сегодня наш герой оказался в другой компании. Жизнь в окопах многое упрощает, обер-офицеры месяцами не покидавшие своих землянок нередко звали Сашку-телеграфиста на чаек, чтоб поговорить, что в мире делается, скучно им бедным – хоть такое развлечение. А может принимали его за разжалованного собрата или наказанного государем императором студента, как известно на Руси от тюрьмы и сумы не зарекаются, сам можешь завтра очутиться в солдатской шкуре… Случаи известны, донос ли добрые люди напишут, или просто начальству не угодишь – чем дальше воюем тем больше строгостей, все виноватых ищут.

– Что там слышно в Петербурге, скоро ли эта война кончится? – самый актуальный вопрос, на втором году энтузиазм уже давно угас, накопилась усталость, – Ваши поди знают, неужели из депеш ничего неизвестно?

– Ничего не могу сказать ваше благородие, если и ведутся какие переговоры то видать тайно…

– Хоть бы пруссаки или австрийцы сволочи такие подсобили, мы же освободили их Бонапартия. Где позвольте благодарность?

– Они помогут, как бы не напали, сказано же: "падающего толкни", нет у России союзников.

– Братец, что за шум снаружи, не иначе мои архаровцы твоих обижают? Сейчас я их шугану, совсем распустились.

– Не надо Павел Евгеньич, я сам разберусь… это наше дело солдатское.

Сашка не торопливо вывалился из теплой обжитой землянки в промозглую темноту ночи, зрение не сразу адаптировалось к резкому переходу, но снова выручила память, что-то неуловимо изменилось…