Тонкой нитью

Я обернулся на знакомый скрипучий голос старика Энтони. Интересно, как его холупа на понтоне выживала по соседству с модерновыми особняками, а ещё интереснее, как позеленели от зависти окружающие, когда поняли, что им не выбиться на первую линию ни за какие деньги. Энтони стоял намертво, и место своё никому не отдавал. Я думал, что средства у него водились (а как иначе он получил это козырное место для дома на озере Вашингтона?), но толи он по натуре был прижимистым, толи по каким-то своим причинам старикан предпочитал не шиковать.

Даже мои громкие пьянки прошлых лет, кажется, не особо его колыхали.

– Добрый вечер, – кивнул я.

– Убежала куда-то твоя малышка ещё вчера, вся расстроенная. Надеюсь, ты её успокоил? – он поцокал языком для пущего выражения озабоченности и сожаления.

Не ожидал, что он заговорит о Блейк, поэтому помедлил с ответом. Опустился в шезлонг и сделал очередную затяжку.

– Попытался, как мог, но… ей надо время.

– Лучше времени не давать, – отрезал Энтони. – Не надо позволять им много думать, а то всякого насочиняют, потом не отбрехаешься. Женщины ж…

Похоже, сегодня меня ждал вечер советов; но как бы то ни было, Энтони своего добился, я усмехнулся его мнению и покивал от какой-то степени согласия.

– Хочешь выпить? – старик кивнул на бутыль, стоявшую на понтоне рядом с ним. – Что-то выглядишь ты не очень.

– Нет, но спасибо.

– Да ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Ну да, не знаю, что это, но догадываюсь, – улыбнулся я его настойчивости.

Может, он барменом в прошлом работал: предлагал выпить он поистине с королевским шиком.

– Твоей Блейки понравилось. Кажется, оно привело её в чувство, – хмыкнул Энтони, поправляя свою извечно воткнутую между реек понтона удочку. – Может, тогда пива?

Предложение было очень заманчивым, но я покачал головой. Совсем не хотел дурманить голову алкоголем. Я вообще редко теперь пил, даже слабый алкоголь, очень редко.

– А я смотрю вы задружились.

– Когда я отказывал в своём обществе такой красотке? Ты знаешь, с годами я стал ценителем.

– Женской красоты?

– Ума, – усмехнулся мой сосед. – Женского ума и умения поддержать разговор. Смотри, твоей Блейки даже стал интересен такой приземлённый рыбак как я. Кофеем меня напоила, поболтали малость, всё как я люблю, – старик из-под козырька кепки с прищуром уставился на меня. – Ты, смотрю, тоже в ценители метишь?

Я вопросительно взглянул на него, не понимая, куда он клонит.

– Ну, я помню тех «леди», что гостили у тебя несколько лет назад, ума там было маловато: и у них, и у тебя. Прости уж за откровенность.

– Да я не спорю, совсем не спорю.

Я вытянулся в пластиковом кресле, скрестив лодыжки, и думая, что сожалеть о прошлом уже просто не оставалось сил. Другой я, наверное, что-то бы возразил Энтони, но другой я умер давным-давно.

– Некому было учить уму-то, да и сейчас тоже нет, – я выдохнул дым, думая про отца, лежавшего в госпитале под аппаратами.

Придёт ли он вообще в себя? Родня думала, уж лучше бы и не приходил. У одной Робин там что-то пригорало, то есть у второй его жены, ради которой, собственно, он мать и оставил. Пригорало, потому что единственным полноправным наследником оставался я – нелюбимый раздражающий пасынок. Своих собственных она в браке с отцом так заиметь и не смогла. Так что её финансы теперь зависели полностью от моего к ней расположения, а оно уж было не ахти каким.

В голову закралась внезапная мысль: уж не связана ли как-то Робин с активностью Ванессы, или дело было всё-таки сугубо в её нынешнем положении? Робин вполне себе могла слить ей информацию, да и заниматься этим до сих пор, так как у моей мачехи, вероятно, были свои глаза и уши в Издательстве.

Я снова посмотрел на Энтони, за всеми его словами крылось вполне себе отеческое ко мне отношение. Что тогда, что сейчас он аккуратно наставлял меня на пусть истинный, не без свойственных ему шуточек и подколок, но даже когда я был полным балбесом и сорвиголовой, у него всегда находились советы для меня.

– Наверное, мне не хватает такого отца как ты, – внезапно признался я.

– Боже упаси, Логан. Из меня бы вышел ужасный отец, – хмыкнул Энтони. – Мы бы только бездельничали целыми днями и удили рыбу.

– Не самое плохое времяпровождение, – философски заметил я.

Энтони снова хмыкнул, а потом завис в своих мыслях, выпуская ровные колечки дыма одно за другим. Солнце медленно исчезало за деревьями, вода стала тёмной с малиновыми отблесками заката, намекающего, что завтра будет так себе ветрено.

– Вообще, главное ведь что? – снова заговорил старик. – Главное самому стать хорошим отцом, не допустить тех же ошибок, ну, раз твой собственный батяня так напортачил.