Топ-модель

Господи, хрустальный мир Высокой моды буквально разваливался на глазах — развалился на мелкие куски обыкновенного грязного стекла. И осколки эти больно ранят меня.

— Наша задача, Маша, — между тем продолжал генерал, — разрушить эту Систему. Мы должны разобраться не только с отечественными любителями клубнички, но и с зарубежным гостем, который связана с таким выдающимся государственно-политическим дерьмом, прости, нашей современности, как господин Шопин.

Я открыла рот — черт, вот это поворот событий? Моя реакция рассмешила Старкова: Машенька, не бывает случайностей в этой жизни.

— Это я уже поняла, — вздохнула.

Оказывается, моя встреча с г-ном Шопиным на дне его рождения, который многим запомнился, есть лишь один из элементов очень сложной оперативно-тактической операции, где задействовано больше сотни человек. Служба находится не в давнишней силе, однако ещё может позволить себе такие глобальные разработки, когда возникает реальная угроза безопасности государственным интересам.

Почему такие силы брошены на акцию? Дело в том, что г-н Шопин имеет не только депутатскую неприкосновенность, но и мобильный боевой отряд частного охранного предприятия «Фактор». Там работают бывшие милиционеры и бывшие сотрудники Конторы. Начинать действия против «своих», конечно, можно, однако зачем проливать кровь, если можно провести обдуманную и осторожную акцию. Ее результатом должна стать газетная статья, своего рода информационная «бомба», доказывающая что г-н Шопин есть политическая проститутка и государственный воришка, занимающийся наркобизнесом. Это поможет Кремлю принять принципиальное и правильное решение.

Что же касается г-на Николсона, то он тоже имеет дипломатическую неприкосновенность. Грубые действия по отношению к нему могут вызвать международный скандал. А зачем нам скандалы? Будем действовать тихо и спокойно.

— Это в первую очередь касается тебя, Саша, — обратился генерал к Стахову. — Постарайся без мордобоя, как это часто случается у тебя.

— Я нежен, как сочинская орхидея в саду у президента.

— Орхидея! Знаю тебя, цветовод!

— Главное, чтобы результат был… положительный. Не так ли?

— Так-так, но аккуратно.

Признаться, не подозревала, что столь глобальные планы обговаривают в такой «домашней» обстановке.

— Что же касается «маньяка», — сказал Старков, вставая из кресла. Разрешаю действовать радикально — всем. Надо заканчивать с этим.

— Закончим, — уверил охотник на людей.

— Маша, рад был познакомиться, — прощался генерал, выражая надежду на дальнейшее сотрудничество. — Но Высокую моду не будем бросать. Не надо зарывать в землю такой талант. Так, товарищи?

— Так, — подтвердили все с добрыми улыбками.

— Спасибо, — буркнула я.

Не ведаю, как насчет моих дарований на подиуме, но, безусловно, проявился один явный талант — талант вляпываться по горло в жидкое дерьмо нашей прекрасной действительности.

Почему этого раньше не случалось — за редким исключением.

Я жила растительной тихой жизнью — и нате, пожалуйста! А, может, во всем виновата моя природная красота — она провоцирует на неадекватные действия. Такое впечатление, что некоторые спятили с ума, и с остервенением пытаются замазать меня грязью — грязью своего мелкого тщеславия, больного самолюбия и так далее. Они пытается стать на одну доску со мной, чтобы почувствовать себя равными. Они хотят унизить меня, растоптать и ощутить тем самым себя счастливее.

Кто-то заметил: «Большинство людей наслаждаются грязью», и это так. Проще жить на помойке, чем плавать в воздушных потоках неба или в чистых волнах моря. Звучит патетично? Но ведь это правда?

Природу нельзя обмануть: если смотреть на свинью, наслаждающуюся грязью — счастливее твари Божий трудно найти. А если видеть птицу, рассекающую крыльями облака — она напориста в полете, жестка и красива в нем. Почему же большинство из нас предпочитают жить, как чушки, и не летать, как птахи? Понимаю: смешные и наивные вопросы. Однако почему люди над ними бьются тысячелетиями и не могут найти ответа?

— Как себя чувствуешь? — интересуется Евгения.

Я пожимаю плечами: как можно себя ощущать после увиденного в морге? Сестра говорит необязательные утешительные слова, мол, надо привыкать к подобному. Привыкать? Но я не хочу привыкать. Как можно привыкнуть к дурному запаху, к поту, к крови, к гною? Моя тихая истерика никого не волнует. Те, кто меня окружает, возможно, когда-то пережили такие же чувства, и теперь буднично занимаются конкретными проблемами. Я же только в начале пути. И мой путь ведет… куда? Куда он ведет?

— Все отлично, Маша, — говорит Стахов, вернувшись после проводов генерала. — Ты понравилась Старкову. — И уточняет, услышав мое ироничное хмыкание. — Как личность.

— Маруся нам всем нравится, — кудахчут сестры Миненковы. — Мы за нее…

— Все, работаем, — обрывает их Алекс. — И за Машу отвечаем головой. Если уж «маньяк» забил в свою дурную голову некую идею, то будет пытаться воплотить её в жизнь. Мы в этом убедились, верно, Мария?

— Верно, — отрешенно соглашаюсь.

— Тем более ты нам нужна для большой работы.

— И что я должна делать?