Тополиная Роща (рассказы)

Куцый отвернулся: не понимал он здешней жизни. Постоял-постоял и потрусил искать хозяйский дом.

Пересекая освещенную улицу, он наткнулся на след хозяина. След хранил запах кожи, овчарни, сена; примешивался к этому сплаву запах предбанника.

7

Куцему в сенцах было непривычно, он охотнее бы провел ночь на сене возле хозяйской лошади. Даулет, вернувшись поздно вечером, едва успел открыть двери в сенцы, как истомившийся пес проскочил мимо его ног. Даулет вышел во двор, подозвал Куцего, уговаривал вернуться:

- Говорят, волки наскакивают... схватитесь... Мне придется вставать, помогать тебе. А после бани так спится...

Куцый с неохотой уступил. Даулет запер сенцы изнутри на задвижку и ушел в дом.

В середине ночи Куцего как ударило. В страхе, вздрогнув всем телом, он взвизгнул по-щенячьи. Этот визг заглушил тот угасающий звук, что разбудил его. Собаки тоже видят сны и дергаются в испуге, не у него ли самого вырвался этот хрип?.. Замерев, слушал Куцый. В пуховых снегах лежал поселок, стояли в небе голые тополиные кроны. Успокаиваясь, он зарычал, погрузил нос в шерсть, задышал, и сон затуманил ему голову.

Утром пришел седой, хозяин Черноголового, сказал, что пес пропал. Даулет сказал Куцему "ищи", тот повел людей по следу. За огородами в тополином подросте нашли клок шерсти во взрытом снегу; дальше, в самой чаще, Куцый высмотрел что-то черное, как тряпка. Даулет криком остановил Куцего, подошел, забросал снегом это черное - оно все лезло и лезло из снега, как живое.

- Давно ли мы тех щенков подобрали с твоим отцом, - сказал, спросил ли себя печально седой и побрел прочь.

Даулет было догнал его, да остановился. Глядел с болью, как бредет по сугробам старый человек в фуфайке и валенках с отворотами.

Волчий след, прострочив волны пуховых, искристых снегов, привел погоню к подножию горы. Здесь в каменных расщелинах след пропал, однако Куцый уверенно полез наверх. С перевала стала видна закрытая отрогами котловина. Куцый по прямой, по целине, направился к каменной осыпи, что чернела в дальнем углу котловины. Даулет, дивясь такой уверенности, погнал коня следом. На краю россыпи, в том месте, где она подходила к горе, Куцый нашел волчий след, зарычал.

- Держись рядом с конем, - велел ему Даулет.

Местами ноги у лошади разъезжались на гладких, скрытых под снегом камнях. Звяканье ее копыт о камни далеко разносилось вокруг. Куцый тянул голову, ожидая каждый миг появления поднятых с лежки волков.

Так они пересекли осыпь. По команде Даулета Куцый обежал по краю россыпи, убедился, что уходящих следов волка нет, что звери затаились в камнях.

Куцый вернулся к тому месту, где волчий след входил в россыпь, вновь пошел по нему и вновь потерял его на камнях. Утренний ветерок стер с гладких камней быстрые касания волчьих лап.

В гневе заметался Куцый, и в этот миг его чуткие ноздри поймали легкую, как паутинка, струйку запаха: то был едкий, ненавистный, распаляющий запах волка.

Куцый, вытянувшись и подрагивая всем телом, пошел через россыпь. Его вело верхнее чутье, он ловил в ветре запахи зверя.

Раз, и другой, и третий, теряя направление, он принимался кружить.

Даулет разгадал смысл его кружения и двинулся с края россыпи к ее середине, чтобы не проиграть в расстоянии, когда волки не выдержат и выскочат из своего убежища.

Вскрикнул Даулет, указывая рукой вбок. Куцый оглянулся: из-под камня, из черной дыры выметнулись два волка.

- А-а! - завизжал Даулет, поощряя Куцего, коня и себя.

Волки бросились к тому месту, где осыпь подходила к горе. Ее крутой склон был труден для коня.

Наперерез им выскочил Куцый. Увернулся черный волк. Избегали звери схватки: миг задержки позволил бы Даулету настичь их.

В новом прыжке Куцый вцепился в загривок черному волку, тот полоснул его клыками и стряхнул - как тогда, при первой схватке.

Налетая, диким голосом закричал Даулет, взмахнул дубиной. Волки бросились в разные стороны, погоня разделилась: Куцый преследовал черного волка.

Скрыла гора всадника. Стал черный волк, хлестнул себя хвостом по боку. Не подпустил к себе зверь, прыгнул. Во встречном прыжке Куцый выгнулся - и промахнулся зверь, не поймал горло Куцего. Смял Куцый зверя. В тот же миг волчьи клыки рванули грудь пса, а Куцый поймал волчье горло, вскинул зверя. Бился зверь, неумолимо сжимал Куцый свои страшные челюсти. Смешались в горле зверя клокотанье, хрип и стон. Вспыхнули, расширяясь от боли и ненависти, его зрачки.

Погасли волчьи зрачки, и силы покинули Куцего. Повалился он, притянутый тяжестью волчьего трупа.

Порывался он встать, устремиться вслед за хозяином, туда, где настигнет Даулет второго волка на белой равнине степи и с криком на скаку поразит его ударом дедовской дубины. Но подогнулись ноги у Куцего, и свет померк в глазах.

...Очнулся он в руках хозяина. Держал его хозяин на руках, мчал конь по степи.

8