Топор отмщения. Кошки бродят по ночам. Вороны не умеют считать

— Заходите, — сказал Бьюда. — Нам как раз нужен кворум.

Я вошел в кабинет й закрыл за собой дверь.

— Кто такой Шарплз? — спросил сержант.

— Клиент.

— Что ему надо?

— Так, одно дельце. С Робертом Кеймероном оно никак не связано.

— Тогда почему же вы поехали к Кеймерону?

— По ходу дела нам показалось, что он мог бы кое-что прояснить.

— Что нужно было Шарплзу?

— Спросите у него.

— Вы вошли в дом и обнаружили труп. Потом позвонили в полицию. Шарплз ничего не предпринимал в этот промежуток времени?

— Нет.

— Шарплз утверждает, что все время был с вами.

— Что значит «все время»?

— Все время с того момента, как он решил заехать к Кеймерону.

— Выходит, у него есть алиби?

— Ему кажется, что есть. А вот я в этом не уверен.

— Мы с Шарплзом вышли от Берты минут за двадцать до того, как обнаружили труп Кеймерона.

—,А ко мне он пришел минут за десять до появления Дональда, — подхватила Берта. — Элси Бранд утверждает, что прежде он еще минут двадцать ждал в приемной.

— Насколько я помню, все это весьма приблизительно, — заметил Бьюда.

— Если бы мы знали, что произойдет убийство, мы хронометрировали бы каждый шаг Шарплза, — парировала Берта. — Жаль, что мы вас не предупредили.

— Когда произошло убийство? — спросил я Бьюду.

— Как показала экспертиза, незадолго до нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора — на полчаса раньше.

— Эти полчаса значат очень много, — заметил я. — Кое для кого.

Бьюда пожал плечами.

— Сами знаете, что такое медэкспертиза… — Помолчав, он продолжил: — Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.

— Все очень просто. Гарри Шарплз — один из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон. Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? — повернулся я к Берте.

— О чем ты спрашиваешь, Дональд! Не успел он закрыть за собой дверь, как я отправила чек в банк. Все в порядке.

— Такие вот дела, — сказал я, обращаясь к Бьюде.

Сержант почесал голову.

— Что это за ворона? — спросил он.

— Ручная. Кеймерон подобрал ее года три назад. Она умеет говорить. Язык ей не надрезан. Это все досужие вымыслы, на которые не стоит обращать внимания.

— Еще я нашел там старинную подвеску. В ней гнезда для тринадцати крупных камней. Но ни одного нет на месте.

Я кивнул.

— Тринадцать камней, — повторил Бьюда.

— Ну и что?

— Шесть огромных изумрудов мы обнаружили в клетке этой вороны, еще два лежали на столе.

— В клетке? А где именно?

— Там в углу ворона устроила себе гнездо. Под ним небольшая коробочка…

— Интересно, — заметил я. — Должно быть, ворону привлек блеск изумрудов, и она по одному перетаскала их в гнездо.

Бьюда испытывающе посмотрел на меня.

— Шесть плюс два получается восемь.

— Совершенно верно.

— Должны быть еще пять.

— Вот именно.

— Хватит, наконец! — взорвался Бьюда. — Я пытаюсь найти подвеску…

— А я думал, подвеска у вас.

— Я имею в виду камни!

— Вы уверены, что в подвеске были именно изумруды?

— Нет.

— А она старинная?

— Да. Похоже, фамильная драгоценность. Откуда она только попала к Кеймерону?

— Наверное, купил, — сказал я. — Или получил по наследству.

Бьюда шумно вздохнул.

— Можно, конечно, предполагать, что он ее украл, — продолжал я. — Извините, сержант, но мне часто приходится иметь дело с таким видом приобретений.

Сержант Бьюда пристально посмотрел на меня.

— Знаете, Лэм, мне надо серьезно заняться вами. Вы умеете складно трепаться, но мои коллеги давно заметили, что вы всегда что-то не договариваете, пытаясь улизнуть от ответа. Смотрите, это может для вас плохо кончиться. — С этими словами Бьюда, улыбнувшись, вышел.

Берта облегченно вздохнула:

— Ладно, Дональд, как бы то ни было, пятьсот баксов у нас в кармане.

— Будет больше.

— С чего ты взял?

— Пообщался с Шарплзом.

— И что он?

— Напуган до смерти.

— Кто же его напугал?

— Не знаю.

— А как тебе кажется?

— По условиям завещания в случае смерти обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.

— В случае смерти обоих опекунов, — повторила Берта.

— Совершенно верно.

— Интересно, что даст проверка документов, — сказала Берта. — Ведь после смерти опекуна обязательно проводится проверка.

— Кое-что я выяснил.

— Ну и сколько же должно быть денег?

— Начальная сумма составляла восемьдесят тысяч.

— Это вполне хватило бы на жизнь обоим наследникам — Ширли Црюс и этому… как его?

— Роберту Хокли:

— Интересно, сколько они получают в месяц?

— Пятьсот долларов.

— Каждый?

— Да.

— Так что в год расходуется двенадцать тысяч.

— Совершенно верно.

Берта напряглась.

— Сколько лет продолжается опека?

— Двадцать два.

— И сколько сначала было денег?

— Наследство оценили в восемьдесят тысяч долларов, — повторил я.

— Пожалуй, доходы были огромные, — задумчиво проговорила Берта.

— Деньги вложили в золотые прииски. Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…

Берта с вожделением потерла руки.

— Дональд, милый, как ты меня радуешь!

Глава 8

Наступил вечер. Берта ушла домой, а мы с Элси разговаривали в приемной.

— Тебе нужна помощница, Элси.