Топор отмщения. Кошки бродят по ночам. Вороны не умеют считать

— Когда мы должны покинуть Колумбию?

— Двое моих друзей должны были сегодня улететь в США. Я рассказал им вкратце о нашем расследовании, и они пошли мне навстречу — сдали свои билеты. Я готов предложить эти билеты вам.

— Мне надо бы еще кое-что здесь выяснить…

— Было бы очень досадно, если бы с гражданином США, тем более с таким^- замечательным человеком, как вы, случилась какая-нибудь неприятность.

— Но все же мне не хотелось бы уезжать до тех пор, пока не узнаю побольше об этом Фелипе Муриндо, — попытался возразить я.

— Пусть вас это не беспокоит, сеньор Лэм, — наш отдел всегда к вашим услугам. К тому же кое-что удалось разузнать.

— Что же именно?

— Можно сказать, что должность управляющего досталась Муриндо по наследству. Он вырос на шахте.

— Да?

— Мать привела его на «Два клевера» девятилетцим мальчишкой. Фелипе начал работать. Постепенно состав менялся, но Фелипе и его мать оставались на прииске. По мере того как Фелипе рос, росло и его жалованье. Разве не логично назначить управляющим человека, который трудится на одном и том же прииске много лет подряд? Новый человек не мог знать производства так, ка(с знал его Муриндо. Жил он скромно, а скопленные деньги помещал в банки — у него были солидные вклады. Извините, сеньор Лэм, может, вам кажется, что с этим Муриндо связана какая-то тайна? Но ведь мы не имеем права фантазировать. Факты есть факты, а фантазиям можно предаваться на досуге. Вы согласны со мной?

— Согласен.

Маранилья, рассмеявшись, заключил:

— Ну что ж, значит, сегодня, в два часа дня.

— Не знаю, что на это скажет Берта.

— Это ваша забота. Я объяснил ситуацию вам, вы объясните ей. К сожалению, у меня мало времени: служба, к тому же Рамон Хурадо хочет, чтоб мы как можно скорее закончили это. дело с изумрудами. Увидимся в аэропорту. До свидания, амиго.

Маранилья пожал мне руку и вышел. Я отправился в номер Берты. Похоже, мое сообщение не слишком ее расстроило.

— Хочешь сказать, что нам дали пинок цод зад?

— Наш отъезд обусловлен некоторым давлением со стороны представителей власти…

— Черт возьми! Ты начал выражаться, как эти бездельники! Да поживи ты здесь еще с полмесяца, и придется искать переводчика, чтобы тебя понять. Ну и ладно. Уедем поскорее из этой дурацкой страны!

— Я здесь по своей инициативе. И за такой короткий срок не успел получить достаточно впечатлений, составить мнение о местных достопримечательностях. Ты — другое дело. Тебя нанял Шарплз и, наверное, дал достаточно денег?

— Мистер Шарплз заверил, что я могу не беспокоиться по этому поводу, — с важным видом ответила Берта.

— Понимаю. А каким образом он передал тебе свое поручение?

— Я получила от него записку. Он сообщал, что уезжает в связи с деликатным делом. Если в течение суток от него не поступит никаких известий, я должна буду взять в аэропорту заказанный на мое имя билет и отправиться в Колумбию на прииск «Два клевера». Если Шарплза там не окажется, мне надо заявить в консульство США, что он исчез.

— А когда ты успела получить паспорт?

— Заранее, — гордо ответила Берта.

— Как ты думаешь, что было нужно Шарплзу на самом деле?

— Ему было нужно, чтобы в случае его исчезновения кто-то заявил об этом в консульство. Ну а если бы с ним все было в порядке, он поручил бы мне проследить за Робертом Хокли. Шарплза интересовало, зачем тот отправился в Колумбию.

— Шарплз выписал чек на твое имя?

— Он обещал заплатить.

Я рассмеялся.

— Дональд, мы столько лет работаем вместе, а ты так и не понял, с кем имеешь дело. Да я этого мерзавца засуну под пресс и буду давить до тех flop, пока не выжму из него причитающийся мне последний цент!

Глава 23

В Мехико я получил телеграмму от Рамона Хурадо. Текст был краток: «Сеньора Лерида» — и адрес.

— Что это? — спросила Берта.

— Насколько я понимаю, адрес некой сеньоры Лери-ды, проживающей в Лос-Анджелесе.

— Черт возьми! — заорала Берта. — Ты что, думаешь, я слепая? Кто-то решил над нами поиздеваться?

— Никто.

— Значит, это ты издеваешься надо мной! Что это за адрес?

— По-моему, Рамон Хурадо — хороший дипломат.

— И в чем это проявляется?

— Он тонко намекает нам на обстоятельства, находящиеся вне его компетенции.

— Знаешь, Дональд, мне так надоели загадки, что я готова растерзать тебя!

— Успокойся, Берта. Похоже, твое подсознание восприняло флюиды от этих древних камцей.

— Какие еще флюиды?

— Ну как же? Древние ацтеки совершали в этих местах человеческие жертвоприношения — вот в тебя и вселился кровожадный дух. Послушай, а не отправиться ли нам в ресторан?

— Похоже, и ты возомнил себя дипломатом, — огрызнулась Берта.

— Благодарю за комплимент.

— Иди ты со своей дипломатией и со своим Рамоном Хурадо!.. — и Берта надолго разразилась бранью, которую я молча выслушал. А когда она отвела душу, мы все-таки пошли в ресторан.

На следующее утро мы вылетели в Лрс-Анджелес. Когда под нами показалась голубая гладь Калифорнийского залива, Берта, наклонившись ко мне, спросила:

— Дональд, кто убил Кеймерона?

— Не знаю.

— Почему же ты не знаешь?

— Хотя бы потому, что не могу понять причины убийства.

— А если бы понял, это облегчило бы дело?

— Конечно.