Топоры и стрелы

Еще в раннее Средневековье, когда жил и работал Гальфрид, античные рукописи, равно как и собственные европейские старинные документы, подделывались в великом множестве. Благо палеография, наука о старинных рукописях, еще не появилась, и определить подлинность таковых было попросту невозможно. Иногда причины были, так сказать, экономические. Люди, заинтересованные в этом, подделывали документы, дававшие им право на дворянское звание, какие-то земли и привилегии. Иногда фальсифицировались географические и исторические труды, пьесы древнегреческих драматургов. Потом персоны, сделавшие это, с шумом и помпой становились «открывателями древнего культурного наследия».

Примеров такого рода предостаточно. Порой подделки оставались неразоблаченными лет двести. Согласно теории вероятности, есть подозрения, что некоторые фальсификации являются таковыми и сегодня.

Вот интересная история, пусть и не имеющая отношения к Европе, в той ее части, что касается не приобретателя, а творца фальшивок. Но привести ее для иллюстрации стоит, очень уж она любопытная.

В Китае с давних времен существовала мощная индустрия подделок. Там изготовлялось все, что стоило хороших денег, – старинный фарфор, древние монеты и уж тем более рукописи, на которые приходилось тратить гораздо меньше трудов. Промысел расцвел особенно пышно, когда появились европейские покупатели.

Жил-поживал еще до Второй мировой войны оборотистый китайский антиквар, как раз и наладивший прямо-таки конвейерный метод производства древних манускриптов. Лепил он их в одиночку, прямо-таки на коленке, в задней комнате своей лавчонки. Но качество продукции, производимой им, было настолько высоким, что в конце концов его постоянным покупателем стал не какой-нибудь богатый дилетант, а весьма солидное ученое заведение – Британский музей. Сотрудники этого почтенного учреждения так ничего и не заподозрили, хотя среди них было немало серьезных ученых.

Однако надо сказать, что ученые мужи обмишурились не первый раз. Достаточно вспомнить истории пилтдаунского человека и «Песен Оссиана».

Выгоды коллективного труда понимали не только граждане СССР. Антиквар приобщил к своему доходному бизнесу и сыновей, когда они выросли. Теперь в этой лавочке он работал не один.

Когда в 1949 г. войска Мао Цзэдуна вошли в Пекин и начали наступление на юг, семейство сбежало на Тайвань. Оно нисколечко не потеряло от вынужденной эмиграции, продолжало ударно трудиться и там. Благо Британский музей по-прежнему закупал творения их блудливых ручонок прямо-таки на корню. Даже наоборот, доходы антиквара намного возросли. Он резко задрал цены на свою продукцию, проходившую теперь под брендом «уникальные рукописи, с риском для жизни вывезенные нелегально из красного Китая».

Так оно и шло долгие годы. В конце концов деятельность процветающей семейной фирмы прекратилась, так сказать, по чисто техническим причинам. Антиквар состарился и умер, срок подошел. О судьбе его сыновей у меня сведений нет, но вряд ли они окончили дни в пошлой бедности. Очень уж приличные деньги выдоила эта семейка из Британского музея, а бережливость китайцев общеизвестна.

Гром грянул только в самом конце двадцатого века, когда наконец нашелся кто-то, подвергший весь пакет древнекитайских уникумов вдумчивому исследованию. Скандал получился знатный. Оказалось, что папаша с детками впарили Британскому музею ни много ни мало – более шестисот старинных рукописей собственной работы. Нельзя исключать, что иные из фальшивок так и остались неразоблаченными. Такое вполне возможно.

Дело даже не в существовании настоящей индустрии подделок, а в общем состоянии умов древнегреческой ученой мысли. У греков было немало серьезных историков и географов. Они освоили Средиземное и Черное моря, но к северному побережью Европы никто не плавал, не видя в том надобности. А потому в реальное существование Британии греки долго не верили, искренне считали ее сказочным, легендарным островом, выдуманным книжниками, наподобие Атлантиды, ирландского Хай Бризейла или Авалона у самих англичан.

В свое время грек Пифей из Массилии (нынешний Марсель) проплыл вдоль северного побережья Британии и Скандинавии, достиг даже Северного Ледовитого океана и написал книгу о своем путешествии. Сама она не сохранилась, известна лишь по обширным цитатам в трудах других авторов.

В том, что на сей раз мы имеем дело не с подделкой, а с добросовестным отчетом о реальном плавании, убеждает крайне серьезный аргумент. У Пифея подробно и точно описана шуга, густое ледяное крошево, появляющееся в Северном Ледовитом океане незадолго перед тем, как встанут сплошные льды. Труды античных авторов с обширными цитатами из Пифея стали известны в Европе до того, как европейцы сами стали плавать в Северном Ледовитом океане и своими глазами увидели шугу. Так что древний грек Пифей несомненно побывал в приполярных областях, которые добросовестно описал, как и Британию.

Однако греки и ему не поверили, отмахнулись. Они считали, что мореходы горазды на всевозможные выдумки, и по-прежнему полагали острова чем-то легендарным.