Торговля в рассрочку

— Ну так вроде все, если, конечно, они уверены, что восстановят Лемуила, — вздохнул Шеридан.

— Сэр, они как будто абсолютно уверены.

— Ну и отлично, — вставил Максимилиан с обычной для роботов самонадеянностью, — Так что завтра с утра можно будет заняться торговлей.

— Пожалуй, — отозвался Шеридан, подходя к ведру и снимая куртку.

— Простая работенка. Расторгуемся вчистую и уберемся отсюда через девяносто дней, а то и быстрее.

— Нет, Макс! — Шеридан покачал головой. — Это очень и очень непросто.

Он нагнулся над ведром и плеснул воды на лицо и голову.

Так оно и есть, сказал он себе твердо. Чужая планета — это чужая планета, какие меры ни принимай. Какой бы исчерпывающей ни была разведка, каким бы продуманным ни был план операции, всегда найдется непредвиденный, притаившийся фактор.

Может быть, размышлял он, если бы команда выполняла одну какую-то функцию, ей бы со временем удалось выработать беспроигрышную систему. Но когда работаешь на Торговый центр, о таком и мечтать нечего.

Интересы Торгового центра были самыми разнообразными. Гарсон-IV — продажа и закупки. А в следующий раз — дипломатическая миссия или инженерия здоровья. Ни человек, ни его команда роботов понятия не имели, что им предстоит, пока не получали задания.

Он потянулся за полотенцем.

— Помнишь Карвер-Семь? — спросил он Максимилиана.

— Само собой, Стив. Чистое невезение! Эбенезер не виноват, что допустил эту ошибочку.

— Сдвинуть не ту гору, это не такая уж маленькая ошибочка, — сказал Шеридан с подчеркнутым терпением.

— Это все Центр, — вознегодовал Максимилиан, — Наврали с картами.

— Полегче, полегче, — порекомендовал ему Шеридан, — Дело прошлое, и ни к чему в бутылку лезть.

— Может, и так, — сказал Максимилиан, — но меня это из себя выводит. Мы ставим рекорд, до которого ни одной другой команде не дотянуться, а тут Центр садится в лужу и валит все на нас. Знаешь что? Центр слишком уж большим стал и неповоротливым.

И слишком самодовольным, подумал Шеридан, но вслух этого, не сказал.

Слишком уж большой и слишком самодовольный во многих смыслах. Взять, к примеру, эту планету. Центру следовало послать сюда торговую команду давным-давно, а он что? Пыхтел, мямлил, раздумывал, разрабатывал планы. Назначались комиссии для оценки ситуации, порой ставились вопросы на заседаниях правления, и ровным счетом ничего не делалось, пока дело ползло и ползло по грозному лабиринту инстанций.

Центр нуждается в малой толике конкуренции, решил Шеридан. Может, если найдется ловкий соперник, Торговый центр забудет о своем толстобрюхом достоинстве и почешется!

Вошел, топоча, Наполеон и со стуком поставил на стол тарелку и бутылку со стаканом. На тарелке громоздились ломти холодного мяса в окружении нарезанных овощей. В бутылке было пиво.

— А я и не знал, что у нас есть пиво, — удивленно сказал Шеридан.

— И я не знал, — отрезал Наполеон. — Но посмотрел — и вот оно! До того дошло, Стив, что жди чего угодно!

Шеридан бросил полотенце, сел к столу и налил пиво в стакан.

— Я б тебя угостил, — сказал он Максимилиану, — да только у тебя от него все нутро заржавеет.

Наполеон захохотал.

— В данный момент, — заметил Максимилиан, — у меня нутра почти не осталось. Все повысыпалось.

Деловитым шагом вошел Авраам.

— Я слышал, вы куда-то Макса припрятали.

— Тут я! — нетерпеливо крикнул Максимилиан.

— Да уж ты хорош, — сказал Авраам, — И как все гладко шло, пока вы, два идиота, не испортили нам музыку.

— Как Лемуил? — спросил Шеридан.

— Нормально. Они там и вдвоем управятся, вот я и пошел искать Макса, — Авраам обернулся к Наполеону: — Ну-ка, помоги отнести его на стол. Там свет в самый раз.

— Я его полночи с места на место таскаю, — проворчал Наполеон, наклоняясь над Максимилианом, — И чего с ним возиться? Выбросить его на свалку, да и дело с концом!

— Будет знать! — согласился Авраам с притворным гневом.

Они унесли Максимилиана, из которого продолжали сыпаться детали.

Езекия кончил раскладывать сменники по местам и с удовлетворением закрыл крышку инструментария.

— Ну а теперь, — заявил он, — займемся вашим лицом.

Шеридан пробурчал что-то невнятное, продолжая жевать.

Езекия произвел осмотр и в заключение сказал:

— На лбу просто царапина, но левую щеку, сэр, вам словно наждачной бумагой ободрали. Может, все-таки подсменить кого-нибудь? Вам следует показаться врачу.

— Не надо, — ответил Шеридан. — Само заживет.

В палатку просунулась голова Гедеона.

— Езекия! Ав скандалит из-за тела, которое ты подобрал для Максимилиана. Говорит, оно старое, восстановленное. У тебя другого нет?

— Пойду погляжу, — ответил Езекия. — Там темновато. Но есть и еще. Пойдем поглядим.

Он ушел с Гедеоном, и Шеридан остался один. Доедая ужин, он перебирал в уме события вечера.

Конечно, ничего хорошего, но могло быть куда хуже. Без несчастных случаев и непредвиденных помех не обойтись. Нет, им просто повезло. Если не считать потери времени и груза с одной платформы, все обошлось.