Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы I-XXX)

Миссис Пипчин маячила за спиной своей жертвы, в траурном оперении и с крючковатым носом, подобно зловещей птице. Она запыхалась, ибо мистер Домби, исполненный великих дум, шел очень быстро, и хрипло каркала, дожидаясь, когда откроют дверь.

- Поль, - с торжеством сказал мистер Домби, - вот путь к тому, чтобы действительно стать Домби и Сыном и распоряжаться деньгами. Ты уже почти мужчина.

- Почти, - отозвался ребенок.

Даже ребяческое волнение не могло стереть ту лукавую, странную и, однако, трогательную мину, с какой он произнес это слово.

Это вызвало неопределенное выражение недовольства на лице мистера Домби, но когда дверь открылась, оно быстро исчезло.

- Доктор Блимбер, полагаю, дома? - спросил мистер Домби.

Слуга отвечал утвердительно, а когда они вошли, посмотрел на Поля, как будто тот был мышонком, а дом - мышеловкой. Молодой человек был подслеповат, с едва заметными признаками улыбки па лице. Это был попросту признак слабоумия, но миссис Пипчин вбила себе и голову, что он наглец, и тотчас в него вцепилась.

- Как вы смеете смеяться за спиной джентльмена? - сказала миссис Пипчин. - И за кого вы меня принимаете?

- Я ни над кем не смеюсь, и, право же, я вас ни за кого не принимаю, сударыня, - испуганно ответил молодой человек.

- Шайка бездельников! - сказала миссис Пипчин. - Годитесь только для того, чтобы поворачивать вертел. Ступайте и доложите своему хозяину, что пришел мистер Домби, иначе вам не поздоровится.

Подслеповатый молодой человек кротко пошел исполнять приказание и, вскоре вернувшись, пригласил их в кабинет доктора.

- Вы опять смеетесь, сэр, - сказала миссис Пипчин, замыкавшая шествие, когда дошла до нее очередь пройти мимо него в холле.

- Я не смеюсь, - отвечал крайне удрученный молодой человек. - Никогда еще не видывал я ничего подобного.

- В чем дело, миссис Пипчин? - спросил, оглянувшись, мистер Домби. Тише! Прошу вас!

Миссис Пипчин из уважения к нему только зашипела на молодого человека, проходя мимо, и сказала: "О, это эамечательный тип!" - оставив эту воплощенную кротость и глупость расстроенным до слез этим инцидентом. Но у миссис Пипчин был обычай набрасываться на всех кротких людей, и друзья ее говорили: что ж тут удивительного после Перуанских копей?

Доктор сидел в своем величественном кабинете, имея по глобусу у каждого колена, книги вокруг, Гомера над дверью и Минерву на каминной полке.

- Ну, как поживаете, сэр? - сказал он мистеру Домби. - И как поживает мой юный друг?

Торжественным, как орган, был голос доктора; а когда он умолк, большие часы в холле (во всяком случае, так показалось Полю) подхватили его слова и стали твердить: "Как по-жи-ва-ет мой друг? Как по-жи-ва-ет мой друг?" снова, и снова, и снова.

Так как юный друг был слишком мал, чтобы можно было разглядеть его из-за книг на столе с того места, где сидел доктор, то доктор делал тщетные попытки увидеть его из-за ножек стола; мистер Домби, заметив это, вывел доктора из затруднения - взял на руки Поля и посадил его на другой стол, против доктора, посреди комнаты.

- Так! - сказал доктор, откидываясь на спинку кресла и закладывая руку за борт фрака. - Теперь я вижу моего юного друга. Как поживаете, мой юный друг?

Часы в холле не пожелали признать это изменение в обороте речи и по-прежнему повторяли: "Как по-жи-ва-ет мой друг? Как по-жи-ва-ет мой друг?"

- Очень хорошо, благодарю вас, сэр, - отозвался Поль, отвечая и доктору и часам.

- Так! - сказал доктор Блимбер. - Сделаем из него мужчину?

- Ты слышишь, Поль? - добавил мистер Домби, так как Поль молчал.

- Сделаем из него мужчину? - повторил доктор.

- Я больше хотел бы остаться ребенком, - ответил Поль.

- Вот как! - сказал доктор. - Почему?

Мальчик сидел на столе, глядя на него странным взглядом, выражавшим подавленное волнение, и похлопывая одной рукой по колену, как будто именно здесь накипали у него слезы, а он их удерживал. Но другая его рука в то же время протянулась в сторону, дальше, еще дальше, пока не обвилась вокруг шеи Флоренс. "Вот почему", - как будто говорила она, а затем напряженное выражение лица изменилось, исчезло; дрожавшая губа опустилась, и хлынули слезы.

- Миссис Пипчин, - недовольным тоном сказал отец, - право же, мне очень неприятно это видеть.

- Отойдите от него, слышите, мисс Домби, - произнесла надзирательница.

- ...Ничего, - сказал доктор, кротко кивая головой, чтобы удержать миссис Пипчин. - Ни-че-го. В скором времени мы это заменим новыми интересами и новыми впечатлениями, мистер Домби. Вы по-прежнему желаете, чтобы мой юный друг усвоил...

- Все! Прошу вас, доктор, - твердо произнес мистер Домби.

- Хорошо, - сказал доктор, который, полузакрыв глаза и улыбаясь обычной своей улыбкой, казалось, разглядывал Поля с тем любопытством, какое мог вызывать у него редкий зверек, из коего он намеревался сделать чучело. Хорошо, превосходно. Так! Мы сообщим нашему маленькому другу самые разнообразные сведения и, смею думать, быстро его разовьем. Смею думать. Кажется, вы говорили, что почва совершенно девственная, мистер Домби?