С годами я, благодаря своему профессиональному умению, приобретал всё большую известность и уважение среди людей состоятельных и весьма влиятельных. Меня знали обыватели не только Васильевского острова, но и всего города. Выбирали меня неоднократно на общих собраниях и на всякие ответственные выборные должности, с обязанностями своими я всегда справлялся ответственно и исправно. И всё же — моя жизнь, тем временем, постепенно теряла для меня привлекательность. Кондитерская моя процветала, и, в конце концов, я совершенно отошёл от дел, поскольку и мой первый помощник Пётр, и поумневший и возмужавший Никита прекрасно справлялись и без меня. Ну, а я … А я вдруг заскучал. Не улыбайтесь, пожалуйста, мой любезный читатель, я сейчас всё разъясню. Скучно мне стало от того, что я про дело своё теперь всё знал, никаких сюрпризов я более от него не ждал — в денежных делах, так же, как и в кондитерских, я стал недюжинным специалистом и мог просчитать всё наперёд, избегая убытков в прибыли. Я завидовал Николаю в его неистощимой фантазии, в том, что голова его была всегда занята какими-то новыми грандиозными планами, делами. У меня же всё шло по проложенному когда-то руслу, никаких тебя открытий и новшеств… Тужил я тужил, тосковал- тосковал, и вдруг заболел идеей, о которой даже Наташе не сразу посмел сказать. Решил я, друзья мои, открыть свой ресторан. Вот именно — ресторан. Надо признаться, что несколько заведений с этим громким названием уже существовали в центре города. Я не раз посещал их. Но рестораны эти были всё одно, что трактиры: было в них шумно и неуютно, народ пришлый, совершенно непонятный, сновал туда-сюда, да и кухня была какая-то пёстрая: ни образа конкретного, ни стиля. А про убранство зала и обеденных столов и говорить нечего. И, чем я больше думал о собственном таком заведении, тем более представлял, каким оно должно быть, каким я его хочу видеть. У меня был богатый опыт в организации своей образцовой кондитерской, которую за долгие годы существования ни один конкурент в Петербурге не мог перещеголять: ни по замыслу всего предприятия, ни по уюту в зале, ни по моей фирменной выпечке, конечно. И ресторан я возмечтал открыть в таком же стиле, чтобы всё в нём было по самому высшему разряду, начиная от зала, уюта, какой-то особой выдумки для привлечения гостей (какой — я пока и представить себе не мог) и по вышколенному поведению всех слуг. Ну, а самое главное — это, конечно, кухня. Мечтал я, на этот раз, кухню представить преимущественно из русских блюд, для приготовления которых был у меня в наличии мастер высокого класса — мой родной дядя Ганс. Хоть и постарел он изрядно, но имел голову совершенно ясную, и прекрасные руки кухонного умельца. А тут ещё подлил он, что называется, масла в огонь: сообщил мой любимый дядюшка, посетив нас с Наташей недавно вечером, что его хозяин, уважаемый Юрий Фёдорович Соймонов на неопределённо долгое время должен по своим служебным делам уехать в Москву и собирается забрать с собой своего личного повара. Но дядя Ганс на старости лет не хотел переезжать в чужой город. Старик был совершенно потерян и расстроен, пришёл ко мне посоветоваться. А у меня даже дух перехватило — так всё прекрасно может сложиться — в моём ресторане будет первоклассный повар. Конечно, дядя мой уже стар, но я подыщу ему хороших помощников, которыми он будет руководить, и бог даст, кто-то из них займёт со временем его место… Конечно, я ни ему, ни жене ничего пока говорить не стал, но пообещал дядюшке позаботиться о нём и непременно найти выход, если он решит остаться в Петербурге.