Тоска по дому

– Остался с Лилах и Лироном, – ответила она, и мы отправились в путь. – Потрясающе, – сказал я, старясь поспевать за ее стремительной походкой, – как быстро все пришли.

– Ты, вероятно, не знаешь, – заметила она, – но здесь все разделены на кланы, в зависимости от того, кто из какой области Курдистана родом. Есть кланы Дахук, Амеди, Заку, и каждый думает, что он успешнее других. Круглый год они грызутся между собой, но когда случается беда, бросают все и спешат на помощь.

«Дахук? Амеди? О чем она? Я здесь полгода, – подумал я, – но до сих пор ничего не понимаю».

Мы приблизились к окраине квартала. Издалека можно было видеть поисковую команду, которую послали к магазину «Дога и сыновья»; они проверяли картонные коробки.

– Но даже в самые напряженные минуты, – сказала Сима, следя за ними взглядом, – они никогда не забывают, кто свой, а кто нет. Я живу здесь уже шесть лет, но для них я все еще инопланетянка. Они без колебаний выбрали мне в спутники единственного человека, который здесь еще более чужой, чем я. Тебя.

– Мне очень жаль… – начал я.

– Тебе не о чем сожалеть, – отрезала Сима. – Кроме того, мне нравится быть с тобой. – Она слегка коснулась моей руки и тут же отпрянула, словно испугавшись.

– Знаешь, – сказал я быстро, пока она не отошла слишком далеко. – Йотам стучался ко мне.

– Когда, сегодня? – Она остановилась перед магазином «Шломо и сыновья: строительные материалы» и повернулась ко мне.

Я мог солгать. Воспользоваться аварийным выходом, не уточняя, когда это было. Но я хотел во всем признаться. Подставить спину под удар хлыста. Ее хлыста.

– Да, – сказал я. – Около трех. После того, как ушел из дома, но до того, как исчез. Я ему не открыл. Я всегда ему открываю, не важно, в котором часу он приходит. А сегодня… Сам не знаю, как это случилось. Я лежал в постели, накрывшись одеялом с головой, и не шевельнулся, пока не услышал его удаляющиеся шаги. Ты – первый человек, которому я это говорю. Мне стыдно. Если бы я его впустил, мы сыграли бы с ним в шахматы, я бы его успокоил… Нам есть о чем поговорить, понимаешь? Я люблю этого мальчика, действительно люблю. Я должен был его впустить.

– Что случилось, то случилось, – сказала Сима, и в голосе ее совсем не было гнева. – Давай искать. Мне кажется, здесь его нет, посмотрим за стоянкой.

Мать Йотама обходила торговый центр. Она уже дважды обошла его вместе с подругами, но решила сделать еще один круг. Глаза ее шарили по сторонам, она старалась ничего не упустить, но мысленно предлагала Богу сделку: «Если вернешь мне его живым и здоровым, обещаю зажигать свечи в канун Шаббата. Ездить помедленнее. Ходить в синагогу хотя бы раз в неделю. И регулярно читать Псалмы». – «Хорошо, – ответил Бог в ее сердце. – Я готов обсудить условия». Но за секунду до воображаемого рукопожатия она возмутилась.

– Условия? – вслух воскликнула она. – Да будь Ты проклят! Ты уже забрал у меня старшего и еще смеешь ставить мне условия!

– Хватит, Нехама, люди смотрят, – сказали подруги, окружив ее словно живым забором.

– Пусть смотрят сколько хотят, – ответила мать Йотама. – Откуда им знать, что я чувствую?

– Конечно, ты права, – не стали спорить подруги. – Но все-таки пойдем отсюда, ладно? Может, Йотам уже дома? Может, он просто загулялся? А сейчас уже поздно, так что пошли.

– Ладно, – согласилась она. Силы внезапно покинули ее. – Поехали домой. Если его уже нашли, то ему сейчас нужна я. Больше всего.

Реувен, отец Йотама, держал включенный фонарь. Солнце уже село, и он спешил. За ним по тропе, ведущей к вади, цепочкой следовали друг за другом еще четверо мужчин. У них, как и у Реувена, в руках тоже были фонарики. Они громко переговаривались и кричали: «Йотам! Йотам!» А Реувен думал: «Вот уже полгода я ничего не хочу». Мужчины продолжали кричать: «Йотам! Йотам!» А он думал: «Ни спать. Ни просыпаться. Ни есть. Ни пить. Ни продавать. Ни покупать. Мой бизнес разваливается». Нехама расспрашивает его, но он не открывает ей всей правды. Иногда утром он встает, не понимая, жив он еще или уже мертв. Как будто ему отсекли кинжалом голову. Как будто пиявки высосали из него все силы. Но хватит ныть. Сейчас ему надо найти Йотама. Он должен. Он чувствует, как в нем пробуждается воля. Он ускоряет шаг, твердя про себя: «Найду. Найду. Найду».

– Реувен, – окликнул его один из сопровождающих. – Тропа заканчивается.

Но Реувен не собирался останавливаться.

– Давайте пройдем дальше, – сказал он, обогнул большой куст и вскарабкался на скалу. Мужчины полезли за ним. Он не знал, куда идти, но понимал, что не отступит, и доверился инстинкту. Кусты его жалили. На каменистой почве, испещренной переплетениями корней, он спотыкался и несколько раз упал бы, если бы товарищ вовремя его не поддержал. Но вдруг он различил в темноте очертания какого-то строения и вздрогнул всем телом.

– Вон там, чуть дальше… – Реувен указал вперед. – Это арабский дом или мне чудится?

– Точно, там что-то есть, – удивились остальные. – Странно, вроде здесь не должно быть деревни. Вернее говоря, раньше здесь была деревня, но очень давно.