Тот еще космонавт!

– Ты лучше расскажи, как провернул это дело? – Рифат в ожидании уселся на стул.

– Сейчас как дам по лысой тупой башке! Зла не хватает. Короче, после звонка этого пошел я на выход. Размышляю, как выйти, смотрю, Взмылин чапает, и быстрехонько так, прикиньте, в наушниках. Я – за ним, поначалу держался подальше, а перед охранником приблизился вплотную, чуть его с ног не сшиб, а он молниеносно показал пропуск и понесся почти бегом. Чего уж там он такого слушал динамичного? Вахтер на меня даже не взглянул, так со Взмылиным я и вышел. Сразу в кусты юркнул, потом прокрался под окнами к углу здания. Профессор улепетывал, как страус, а я свалил в противоположную сторону. Полдела выйти, осталось быстро найти магазин. Иду себе, никого не трогаю, вижу, бабулька тащит за собой здоровенную сумку. Нужно помочь. Подумал, что провалю задание, Кононов простит, а бабка может и надорваться, а на улице никого, как будто городок вымер. Подхожу к ней, здороваюсь, предлагаю свою помощь, а она, как увидела меня, заулыбалась, довольная такая. Спрашивает, откуда соколик, лететь скоро? Врать ей не стал. Летим, говорю, на Марс – скоро. Посерьезнела, уважительно так спросила: а Кононов-то летит? Нет, он начальник, тренирует нас здесь, на Земле остается в этот раз, руководить будет.

Слово за слово, дошли до ее дома, сумку у подъезда оставил, на первом этаже живет, сама попросила. Прощай, говорю, бабушка, идти мне нужно, в ракету пора, улетят без меня, догоняй их потом, скажи только, где магазин тут у вас, как найти? А она мне протягивает тысячу рублей и говорит: знаю, зачем тебе магазин, звездолетчик, иди и не попадайся тут никому. Лавку найдешь за углом, только не разговаривай ни с кем. Обратно – тихонечко дворами, не привлекай внимания. Поблагодарил ее, конечно, номер квартиры спросил, мол, занесу потом с получки или Кононов отдаст. Промолчала или не расслышала. А дальше – дело техники, все купил, дворами назад и вышел. Вахтеру сказал, что Взмылин забыл книги по антропологии, меня за ними послал, неандертальцев, мол, изучаем. Пропустил.

– Куртку оставь у нас, чтобы брат Никодим не заподозрил, на ужине с ним поговорю по поводу водки, – сказал довольный Саня…

Поздним вечером, после отбоя, Саня с Рифатом, стараясь не шуметь, постучались в комнату, где жили остальные члены экипажа.

– Тише, проходите. – Брат Никодим выставил на стол четыре граненых стакана. – Последний раз пьем до полета, всем понятно? Женька, доставай закуску.

На столе появились хлеб, соль и полуторалитровая банка с компотом. Бутылку разлили полностью, тянуть не имело смысла. В новостях, по телевизору, передавали о массовых забастовках по всей Европе, люди замерзали, тарифы на газ подняли на недосягаемую высоту.

– За Победу! – привычный Санин тост призвал присутствующих приступать к трапезе, но брат Никодим остановил всех, подняв вверх ладонь.

– Погодите, тост хороший и краткий! Но мне бы хотелось добавить немного о наших родителях. Ваши личные дела я прочитал. Не будем вдаваться в методику склонения к сотрудничеству спецслужб, не о них речь. Так вот, не могу сказать, что вы для меня прочитанные книги, но кое-какое представление имею, также и о ваших родителях, да что там греха таить, даже бабушки и дедушки известны и их биографии. Достойные люди! Поэтому предлагаю выпить стоя за них, пусть дождутся своих сыновей и внуков, и нам пожелаю чуть-чуть везения и да хранит нас Господь…

В учебном корпусе вывесили расписание занятий и посещения специалистов. Саня читал вдумчиво, подолгу задерживаясь на некоторых из них, произнося иногда фразы вслух:

– Язык можно сломать. Ну-ка, Женька, ты прочитай.

– Вестибулометрический стенд ЦФ-10, чего непонятного-то? Будут вводить в булки что-то, а потом мерить метром, возможно даже с уровнем.

– Придурок! Тебе, Женька, не на Марс лететь надобно, а в цирке выступать клоуном. Пожалуй, и клоуном не возьмут, там тоже головой думать нужно. – Саня достал из кармана пачку сигарет. – Пойдем подымим?

– Ты что, нельзя же курить, спалят сразу, дымины много и запах останется. Не, Саня, я не буду. – Женька демонстративно отвернулся, бегло пробегая глазами расписание.

– Трусливый к тому же клоун! Ладно, может, и бросим, но курить-то хочется, просто жуть. Видел, что общий только подъем и отбой у всех, а остальное врозь?

– Почему только подъем и отбой? И завтрак, и обед, и ужин, смотри, еще и физподготовка, и личное время. О! Глянь, парашютная подготовка через два дня. Как думаешь, сразу выбросят или помолиться перед смертью дадут? – Женька тщетно пытался создать умное выражение лица, но вовремя спохватился.

– Тебя сразу, мне дадут! – философски ответствовал Саня.

– Не парься, Санек, запасной парашют будет, я по телику видел. – С самой непосредственной улыбкой Женька похлопал друга по плечу.

– Тебе, Женька, парашют не нужен, не примет тебя земля, отторгнет, не пустит в свое лоно, изрыгнет, яко оползень, не мил ты ей со своим клоунским нарядом.