Тот, кто дает ответы

А книга? Желанная? Где она?

Она в той самой усадьбе. Совинский не станет держать такую вещь в доме, Матвей теперь это понимал. Как понимал и свои сны. Ведь во сне он всегда искал усадьбу Совинского. Брел туда, полный ярости и желания мстить, потому что книга там и он обязан ее забрать.

Матвей выключил воду, замотался по пояс полотенцем и вышел из ванной. Поднялся в свою комнату, быстро натянул чистую футболку, черную толстовку и черные джинсы. Тщательно подвел глаза черным, взлохматил волосы и взял прадедов меч.

Теперь оставалось только одно – добыть Желанную.

Глава десятая. Матвей

1

Книга до сих пор хранилась у Совинского, в этом Матвей не сомневался.

Пока подводил черным глаза и проверял меч – клинок призывно поблескивал, ожидая битвы, – в душе все больше крепла уверенность. Желанная словно проснулась и обрела голос, и теперь Матвей угадывал почти звериным чутьем, что она все еще в той усадьбе на краю леса, там, где его так сильно и страшно пытали.

Матвей застегивал пояс и думал о пожелтевших страницах, о коричневой обложке, скрывающей под собой истории целых поколений Варты, и почти ощущал старый запах тления и смерти, исходивший от книги. Теперь Желанная звала Ведьмака, и ее надтреснутый, хриплый голос звучал все сильнее и сильнее.

В путь! Немедленно в путь!

Он пойдет один. Мирослава занята Марьяном, а Марьян опасен. Он проклят, и нет никакой уверенности в том, что, едва книга окажется рядом, он не сойдет с ума окончательно. Желанная владеет им, и с каждым днем ее власть становится сильнее.

Потому Матвей отключил телефон и оставил его на столе. Никакой связи с друзьями.

Он пойдет один и сделает свое проклятое дело. Ведь это он виноват в том, что Желанная проснулась.

– Ты куда? – удивилась Снежана, увидев его в коридоре. – Ты же заболел! Тебе нельзя выходить!

Матвей поднял глаза, взглянул на сестренку Мирославы, и та охнула, отшатнулась.

– Что ты… – пробормотала она и замолчала.

Что-то остановило ее в облике Матвея, и она беспомощно сжала пальцы, наблюдая, как он шнурует кроссовки.

– Я приду позже, – сказал ей Матвей и закрыл за собой дверь.

Его еще качало от слабости, но медлить он не мог. И едва сделал несколько шагов по гладкой брусчатке двора, как почувствовал привычную готовность к далекой ходьбе. Свежий воздух выдувал из легких кровавые запахи, холод приводил в чувство, и, ступив на дорогу, Матвей понял, что ему становится лучше. К нему возвращались прежние качества Ведьмака. И теперь не только тонкий нюх помогал ему ориентироваться, но и звериная интуиция, а также медвежья сила, которая вдруг наполнила мышцы и заставила жаждать боя.

На улице стемнело. Ранние сумерки наползли быстро и неотвратимо, загорелись фонари вдоль дороги. В воздухе пахло влажной древесной корой, увядшими листьями, мокрым асфальтом, немного бензином, еще меньше – пробежавшей недавно собакой. Городок затихал, ожидая холодную ноябрьскую ночь.

– Ты куда это, Ведьмак? Всех врагов не убьешь, – раздался звонкий девчоночий голос, и Матвей увидел свою соседку Марьяну.

Ее светлые глаза смотрели с нагловатым прищуром. Она стояла за кованой оградой в красной куртке и черных джинсах, сжимая длинные прутья ограды с железными шишечками на концах.

Матвей остановился. Что-то было притягательное и даже немного знакомое в этой странной соседке. Может, манера смотреть прямо и настырно, не отводя взгляда и не пряча глаз? Точно так же смотрит Мирослава…

– Спасибо за то, что спасла Снежану, – сказал ей Матвей неожиданно твердым и четким голосом. – Ты умеешь теперь сражаться с нечистью?

– Пришлось научиться. Ведь у меня в соседях Ведьмак, – последовал серьезный ответ.

Марьяна растягивала слова, словно напевала старинную украинскую песенку. Говорила с легким западным акцентом и заглатывала слоги. Получался своеобразный говорок, на котором общались местные.

– У тебя получилось. – Матвей был короток.

– Идешь на дело, Ведьмак? Возьми меня с собой, я тебе пригожусь. Ты ведь один сегодня, правда? Твоя девушка теперь ходит с другим парнем.

– Взять тебя с собой? – Матвей удивленно поднял брови.

Марьяна улыбнулась – скупая, короткая улыбка, открывшая мелкие ровные зубки, – и достала из-за ворота розовой толстовки серебряную цепочку. На цепочке висел серебряный крестик. Зеленый изумруд сверкнул ровными гранями, старое серебро казалось тусклым, но было настоящим. Крепким и сильным. Серебро, способное преодолевать тьму.

– Откуда он у тебя? – нахмурился Матвей.

Это был четвертый серебряный крестик из пяти.

– От отца. Отец погиб при пожаре много лет назад. Мать вышла замуж во второй раз и уехала в Киев к моему отчиму. У них двое сыновей. А я живу тут, у бабушки. Бабушка мне и дала крестик. Когда я вернулась от ведьмы, которая меня украла, и была не в себе. Помнишь Григория Лушу? Он ведь тогда оказался той ведьмой. Или ведьмаком? Как правильно?

– Ведьмак в кланах только я.

– Вартовые. Мне бабушка рассказала. Я тоже из Вартовых, оказывается. Возьми меня с собой. Тебе будет веселее.