Тот, кто виновен

И наш отец повез нас на один из многочисленных необитаемых островов, о существовании которого большинство берлинцев даже не слышали, да и вообще лишь немногие знают, что в городской черте Берлина существует более тридцати четырех островов. Папа работал тогда – нам было по тринадцать-четырнадцать лет – комендантом яхт-клуба, к которому относился в том числе и один частный остров на озере Ванзе. Он хотя и считался заповедной зоной, но для летнего отдыха мог использоваться членами клуба как место для поездок и пикников. Мой отец был одним из немногих, у кого имелось долговременное разрешение на нахождение там, чтобы по окончании сезона присматривать за причалом и спартанской хижиной в глубине острова. И в одни дождливые выходные он взял нас с собой. «Турпоход», как он объяснил маме, которая, вероятно, предполагала, что нас ждет: я помню испуганное выражение ее лица и влажные от страха ладони, когда она провожала нас.

– Мы по-настоящему повеселимся, – сказал отец во время короткой поездки на моторной лодке из района Кладов.

Удивительно, что я вспомнил это сейчас так отчетливо и ясно, словно все случилось вчера. Было прохладно, моросило, и наша лодка спугнула несколько бакланов по пути к тому месту, где нашим душам суждено было сломаться. Потому что в представлении отца веселье предполагало в основном издевательство над собственными сыновьями.

За день до нашей поездки из банки из-под варенья, которая стояла на полке над мойкой, пропали деньги. Космо и я клялись, что не брали их, и наш отец поверил нам, как мы наивно думали. Обычно он воспитывал нас ремнем уже за подозрения в более мелких провинностях, но в тот вечер он позволил нам спокойно смотреть телевизор и даже с горячим молоком в постели. Мы решили, что у него выдалась удачная неделя, по крайней мере, он не пил за едой, мама тоже казалась расслабленной. За столом даже разговаривали. Когда на следующий день отец предложил отправиться в «поход», мы все еще не подозревали ничего плохого. Может, у Космо, как старшего, и возникло легкое опасение насчет продолжительности поездки (мы еще никогда не оставались на три дня с отцом), но он им со мной не поделился. И то, что мы затем пережили на острове, абсолютно точно оказалось за пределами его воображения.

Правда, наш отец не устраивал в хижине никакой классной комнаты, как описано в «Школе крови». Также, в отличие от книги, он не привозил никаких стульев и парт и никакой школьной доски туда, где яхтсмены переодевались или отдыхали во время своих поездок.

Но он привязал Космо к балке на чердаке, облил бензином и сунул мне в руку горящую спичку, которую я должен был бросить, если не брал денег из банки из-под варенья.

Бензиновый бак хранился под хижиной – официально его не должно было быть в водоохранной зоне, но яхт-клуб тайно установил его там.

Сейчас, спустя четверть века, я видел перед собой эти картинки. Чувствовал запах бензина, который с тех пор стал для меня символом страха, и слышал голос отца:

«Брось чертову спичку в твоего брата, если ты не виноват!»

– Поэтому «Школа крови» имела такой успех. – Космо заглушил голос из моего прошлого. Я посмотрел на него и, поглощенный своими мыслями, кивнул.

Потому что в ней я пытался справиться со своим прошлым.

Потому что она аутентична.

– И поэтому мы сейчас знаем, куда Эдвардс увез вашу дочку, – снова вставил Фиш.

– Парни Иешуа хотят сделать вас козлом отпущения и убить Йолу в том месте и тем способом, что вы описали в своей книге «Школа крови». Мы проанализировали все имеющиеся у нас данные. Но у нас есть доступ не ко всем средствам, которыми обладает Эдвардс, а нашему шпиону пришлось, к сожалению, выйти из игры, иначе бы он провалился. – Фиш вытащил из заднего кармана брюк сложенный в несколько раз листок бумаги и расправил его на столе. Там были изображены несколько фрагментов Гугл-карты размером с крышку от пивной бутылки.

– Первичный анализ вашей сетевой активности и информационных виртуальных следов привел нас к этому объединению малого садоводства на Харбигштрассе. – Он указал толстым пальцем на первый фрагмент карты в левом верхнем углу. Там стояла надпись «Владение 1310».

Я покачал головой. Эта делянка мне ни о чем не говорила.

– Что бы вы с этим ни собирались делать, Макс, в настоящий момент Йола находится не здесь, мы это знаем. Мы проверили.

– Я ничего здесь не собираюсь делать, – запротестовал я. – Я даже ничего не знаю об этом проклятом садовом домике.

– Мы оба знаем, что вы лжете. У вас в компьютере даже хранятся фотографии интерьера, но это не важно, потому что этот домик действительно исключается, так как не играет никакой роли в вашей книге. А перед похитителями вашей дочери стоит задача инсценировать трагедию так, как это было в «Школе крови», и поэтому Йола должна сейчас находиться на каком-то острове. В своем триллере вы описываете небольшой остров на озере Сторковер, но там мы уже все обыскали. Девочки нет.