Тот, кто виновен

Я поднял руку, еще не зная, что собираюсь сделать. Вероятно, я хотел коснуться Ким, сказать ей, что сожалею, что это моя вина и я никогда не прощу себе этой ошибки, хотя не помню, как взял пузырек из рабочего кабинета, и ума не приложу, как он оказался в машине. Но Ким меня опередила и сказала:

— Возможно, это забавно в романе, когда сильный герой втягивает свою умную дочь в приключение. Но в реальности это большая глупость.

Я знаю.

— Я никогда не стал бы подвергать Йолу опасности, — сказал я.

— Специально нет, в этом я не сомневаюсь. Ты готов убить и умереть за нее, и ты всегда рядом в решающий момент.

Я кивнул.

— Но только в решающий момент. Понимаешь? В этом проблема. Йоле нужна не пожарная служба, а отец. А мне давно уже нужен не фантазер, который кормит меня чипсами «Пенг» и придумывает истории, а муж, который обеими ногами стоит на земле.

Она грустно посмотрела на меня и закинула спортивную сумку Йолы на плечо.

Странно, но ее следующее прощальное предложение причинило мне гораздо меньше боли, чем все сказанное до этого:

— Я знаю, хуже момента не придумаешь, но я встретила другого, Макс.

Вероятно, потому, что я давно уже рассчитывал однажды услышать это.

Глава 7

СПУСТЯ ДВА МЕСЯЦА

Плохой табель успеваемости. Кулак отца. Металлический вкус во рту.

Кровь.

Детские воспоминания, которые я пытался отогнать от себя, осматриваясь в классной комнате Йолы.

Я еще понятия не имел, что она натворила на этот раз, но, судя по виду учительницы биологии, которая вызвала меня в школу, сегодня моя дочь не отделается просто штрафом в пять евро.

— Поведению Йолы действительно нет извинения, — возмущенно начала фрау Яспер, рано поседевшая женщина неопределенного возраста с выражением лица, напоминающим сжатый кулак. Как почти все учителя моей дочери, она тоже была существом без имени. Ни в одной другой профессиональной сфере я не сталкивался с тем, что незнакомцы постоянно и упорно представлялись мне по фамилии. Фрау Некто Яспер учила Йолу биологии и английскому и всего лишь год работала в этой начальной школе, в отличие от фрау Фишер, классной руководительницы Йолы, которая в следующем году уходит на пенсию с должности директора школы.

Она поймала меня перед школой и пригласила на этот разговор «в связи с последними инцидентами», из-за чего я сейчас пропускаю индивидуальный прием у семейного консультанта, которого мы с Ким посещали уже шесть недель.

— А что случилось? — спросил я с любопытством и нетерпением.

Мы сидели на маленьких стульчиках, образуя треугольник перед начисто вытертой доской, и у меня не получалось сконцентрироваться. Вездесущий запах — смесь терпентина, мокрой обуви, пыли и мела — переносил меня во время, когда все самые крупные проблемы еще были впереди, но о котором я все равно не любил вспоминать. Школьные помещения всегда вызывали во мне чувство подавленности и угнетенности, особенно сейчас, в начале отопительного сезона в октябре, когда воздух сухой, а кислорода после долгого учебного дня осталось мало. Наверное, я единственный, кто чувствовал запах дизеля, которым недавно наполнили топливные резервуары в школьной котельной, но мой нюх всегда был лучше, чем мне порой хотелось бы, а от «запаха страха» мне снова стало не по себе в этой классной комнате.

— Вот этим она бросила в меня!

Фрау Яспер вытащила из недр кармана своих брюк камень размером с детский кулак и, поджав губы, положила его на подставку для письма, прикрепленную к стулу.

— Щелочным полевым шпатом? — вырвалось у меня. Не то чтобы я особенно разбирался в камнях, но Йолу завораживали находки, которые она почти ежедневно притаскивала домой с прогулок. Кварцы, минералы, кристаллы, не важно что, главное, необычное. Она мыла, сортировала и категоризировала камни, для которых уже давно не осталось места в витрине в детской — поэтому половина нашей гостиной была завалена гранито-гнейсом,[6] тигровым глазом[7] и мигматитом.[8] Или щелочным полевым шпатом с зеленоватыми переливами — как тот, что Йола с гордостью презентовала мне сегодня утром за завтраком. Каждый день она выбирала какой-нибудь камень, чтобы взять с собой в школу. Как талисман — и, похоже, иногда в качестве метательного снаряда.

— Она бросила его мне в голову. — Фрау Яспер состроила гримасу, словно в этот момент в нее снова попали. — Намеренно. — С разъяренным видом она повернулась к директрисе, и мне бросилась в глаза татуировка в виде креста у нее за правым ухом, которая совсем не подходила к ее консервативному стилю: простые ботинки на шнуровке, плохо сидящий брючный костюм модели «федеральный канцлер», к нему гармонирующий по цвету красный ободок для волос.

— Почему? — спросил я. После классификации камня второе неподходящее замечание в глазах учительницы биологии.

— А вы можете представить себе хотя бы одну простительную причину, которая оправдывает швыряние булыжника в учителя? — прошипела она.

Полевой шпат, а не булыжник, мысленно услышал я голос Йолы.