Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы

Было это примерно в середине мая, вскоре после Дня Победы. А в конце мая всем ученикам раздали табели с оценками за год. У Витьки Смелкова напротив строчки «поведение» стояла четверка. Это было приятной неожиданностью.

— Забыла, наверное, что с урока меня выгоняла, — шепнул, улыбаясь до ушей, Витька.

После уроков они еще немного поиграли в школьном дворе и собрались расходиться.

— Погоди, я в туалет сбегаю, только не уходи без меня, — попросил Руслан товарища, бегом направляясь в школьное здание.

Через несколько минут он, спокойный и довольный, шел через длинный коридор первого этажа от туалета к выходу, когда распахнулась дверь кабинета химии и оттуда выглянула учительница.

— Мальчик! — позвала она.

Руслан остановился и вопросительно посмотрел на нее.

— Вы мне?

— Тебе, тебе. Сбегай, пожалуйста, в учительскую, возьми журнал восьмого «Б» класса и принеси сюда.

— Сейчас!

Учительская была на втором этаже, Руслан, перескакивая через ступеньку (быстрее, быстрее, там же Витька ждет!), промчался по лестнице и ворвался в комнату, куда ученикам обычно вход был строго запрещен.

— Извините, пожалуйста, учительница химии просила принести журнал восьмого «Б», — выпалил он на одном дыхании.

И только после этого огляделся. В учительской пили чай с тортом, учитель физкультуры, как обычно, из стакана в мельхиоровом подстаканнике, учительница литературы — из коричневой керамической кружки, а классная руководительница третьего «А» класса, того самого, где учились Руслан Нильский и Витька Смелков, — из потрясающей пузатой чашки, расписанной красными с золотом цветами.

— Возьми сам, Нильский, вон на той полке все журналы стоят, — лениво пропела классная руководительница, видно, торт был вкусным, чай горячим, общество приятным, короче, вставать из-за стола ей явно не хотелось.

Руслан отнес журнал и вернулся на улицу, где его терпеливо поджидал Витька.

— Чего так долго? — Он обиженно засопел. — Я что, нанимался тебя тут ждать?

— Извини, — примирительно произнес Руслан, — меня химичка на полдороге поймала, попросила журнал из учительской принести.

О своих наблюдениях, а уж тем более о быстро сложившихся выводах он ничего Витьке не сказал. А через несколько дней случайно встретил свою классную руководительницу на базаре, куда мама послала его за творогом.

— Здравствуй, Нильский, — первой заметила его учительница.

— Здравствуйте, Анна Павловна, — вежливо поздоровался Руслан.

— За покупками пришел?

— Да, мама велела творог купить.

— Справишься?

— Конечно.

— Обязательно попробуй кусочек, прежде чем покупать, — продолжала наставлять его Анна Павловна. — Смотри, чтобы был не кислый и не сухой.

— Спасибо, — поблагодарил он, — я обязательно попробую. Анна Павловна, а можно я вам кое-что скажу?

— Разумеется, Нильский, говори.

Она была такой спокойной и уверенной в себе, она даже не подозревала, что сейчас над ее головой разорвется снаряд. Бомба. Она не знает. А он, Руслан Нильский, знает. И поэтому вот сейчас, в этот самый момент, он сильнее ее. Она старше, она образованная, ей доверили руководить целым классом, ее боятся все тридцать два ученика, но сейчас она — слабая букашка, сидящая на ладони всесильного и всезнающего Руслана. Ощущение оказалось таким сладостным, что мальчик невольно старался насладиться им подольше.

— Ну так что ты хотел сказать, Нильский? — нетерпеливо повторила учительница.

— Я хотел сказать, — медленно начал Руслан, — что я знаю, почему вы поставили Витьке Смелкову четверку по поведению за год.

— Я тоже это знаю, — снисходительно улыбнулась Анна Павловна. — Витя стал вести себя лучше, он меньше шалит на уроках, меньше нарушает дисциплину.

— Нет, Анна Павловна, — Руслан отрицательно покачал головой, — не поэтому. Вы поставили ему четверку, потому что Зоя Николаевна Смелкова, Витькина мама, подарила вам чашку, красивую такую, большую, с красными и золотыми цветами. У Витьки отец очень строгий, за двойку по поведению он бы его страшно наказал, а Зоя Николаевна Витьку жалеет, поэтому она подарила вам чашку, чтобы вы эту двойку ему не ставили. Я даже могу вам сказать, когда. Сказать?

— Что ты несешь? — возмутилась учительница, но глаза ее тревожно метнулись в сторону, и от внимания Руслана это не укрылось.

— Это было вскоре после Дня Победы, на следующий день после того, как вы выгнали Витьку с урока русского. Вы не бойтесь, я никому не скажу. Об этом никто не узнает, даже Витька. Будут знать только трое: Витькина мама, вы и я. Договорились?