Тот, кто знает

– Скажите, Флора Николаевна, в вашей профессии приняты династии? Вот у врачей-клиницистов, я знаю, дети часто идут по стопам родителей и даже, случается, работают с ними в одной больнице или поликлинике, супруги тоже, бывает, вместе работают. У вас так же?

– Может быть, – пожала плечиками Флора Николаевна, – где-то и работают, но не у нас. Я на этом месте служу почти тридцать лет, и ни разу у нас не было ни супружеских пар, ни родственников.

«А Патимат Натиг-кызы Григорян? – чуть было не сорвался с языка Руслана вопрос, но молодой человек вовремя остановился. – Неужели просто однофамилец? В сибирской глуши, в одном и том же учреждении работают два человека с одной и той же армянской фамилией? Что-то слабо мне верится в такие совпадения».

Он задавал заранее заготовленные вопросы, и хотя на столе стоял включенный диктофон, на всякий случай дублировал ответы в блокноте. Доктор Григорян рассказывала о своей работе увлеченно и с удовольствием, вспоминала интересные казусы, описывала отношения судебных медиков со следователями, попутно отвечая на бесконечные телефонные звонки.

– Вот, кстати, яркий пример, – с усмешкой произнесла она, в очередной раз положив трубку. – Следователь. Ему не терпится узнать результаты вскрытия. Тело привезли только вчера, так он бомбардирует меня звонками со вчерашнего вечера, как будто экспертиза может быть готова через час после начала работы. Я понимаю, ему преступление раскрывать надо, ему нужна информация, и как можно быстрее, но ведь наша работа – это не просто вскрыл, посмотрел и увидел, это же огромное количество всяческих проб и анализов, на которые нужно много времени, особенно если делать посев…

Флора Николаевна сняла трубку и набрала номер.

– Лариса, мне только что Синицын опять звонил… Распечатываешь? Хорошо, занеси, я подпишу.

Через пару минут в кабинетик влетела растрепанная девчушка с пластиковой папочкой в руках. Флора Николаевна вынула из папки текст заключения и стала бегло его просматривать.

– Деточка, я тебе уже в прошлый раз говорила, слово «кызы» пишется с маленькой буквы, – недовольно упрекнула она девушку.

– Извините, – покраснела Лариса, бросив на Руслана заинтересованный взгляд, – я опять забыла. Переделать?

– Не нужно, только в следующий раз не забудь.

Григорян подписала заключение, вложила его в папку и отдала девушке.

– Позвони Синицыну, скажи, что все готово, может забирать. Если сам приедет, ко мне его не пускай.

– А с конфетами что делать? Он же опять огромную коробку приволокет для вас, – простодушно спросила Лариса и тут же, испугавшись, что сболтнула лишнее, залилась еще более густой краской.

– Отнесешь в приемную к Ивану Никандровичу.

Девушка выскочила в коридор, а Флора Николаевна с улыбкой покачала головой:

– Синицын у нас самый торопыга, я вам уже говорила, только тело доставят – и он через час начинает названивать. Но зато почему-то считает, что обязан носить эксперту конфеты за быстрый результат. Можно подумать, если бы он не душил нас своими телефонными звонками, то анализы делались бы в пять раз медленнее. Вообще-то он очень добросовестный следователь, но зануда редкостный, я стараюсь его избегать. Свои постановления о проведении экспертизы всегда сам привозит и дотошно начинает объяснять, что его интересует. Ведь все его вопросы в постановлении сформулированы, там все написано, так нет, будет стоять над душой и два часа долдонить, как будто мы все тут пацаны и девчонки зеленые, не разберемся, что к чему. А потом приезжает с конфетами и опять два часа благодарит. Такой, знаете ли, зануда, но трогательный в своей любви к работе. На него невозможно сердиться, но и общаться с ним тоже невозможно. Приходится искать компромиссы и прятаться от него.

– А почему конфеты не в приемную?

– Пусть там лежат. Будет праздник какой-нибудь или день рождения у кого-то из сотрудников – все вместе чайку выпьем. У нас такая традиция – все подношения в общий котел. Зато на совместные чаепития можно не тратиться, всегда есть и конфетки вкусные, и печенье импортное.

– Флора Николаевна, у меня дурацкий вопрос, но это от безграмотности…

– Ну-ну, – подбодрила его Григорян.

– Что такое «кызы»? Я ни в одном словаре и ни в одном пособии по криминалистике не встречал такого слова.

Звонкий смех Флоры Николаевны заполнил собой все небольшое пространство кабинетика.

– Господи, Руслан… Ой, вы меня уморили! «Кызы» в азербайджанском языке означает «дочь». «Оглы» – сын, а «кызы» – дочь.

Натиг-оглы это все равно что Натигович, а Натиг-кызы – Натиговна. В обычной речи так и говорят, а в официальных документах полагается писать правильно, как в паспорте записано. У меня очень сложное для России имя – Патимат Натиг-кызы, я его для простоты переделала во Флору Николаевну, так меня все и называют. А в заключении приходится указывать настоящее имя, вот Лариска наша, бедненькая, и не привыкнет никак, она всего неделю работает, думает, что «кызы» – это мое второе имя, вроде как Жан-Жак или Жан-Поль.