Тотальный шпионаж

В 1938 году для Шахта создалась весьма выгодная ситуация. Президент Мексики Карденас национализировал нефтяные богатства страны, в том числе и все иностранные нефтяные промыслы. Последствия этого акта были весьма громкими. Государственный секретарь США Хэлл посылал возмущенные ноты, Вашингтон прекратил покупку мексиканского серебра. Крупные нефтяные компании заявили, что они заранее не признают решения Верховного суда Мексики по этому делу. Нефтяные компании в США, Англии, Франции, Бельгии и Голландии объявили бойкот мексиканской нефти.

Президент Карденас, которого никто не мог обвинить в симпатиях к фашизму, безуспешно пытался продать свою нефть в Южную Америку. Когда и это не удалось, ему осталось только принять предложение о продаже нефти странам «оси». И он продал им нефть в обмен на немецкие машины, итальянские суда и японские соевые бобы.

Правой рукой Шахта во всех вопросах, связанных с нефтью, был Гельмут Вольтат. Он являлся главным директором министерства финансов. Имя его редко упоминалось в печати. Впервые оно мелькнуло в мировой прессе в 1938 году, когда ой заключил важный германо-румынский торговый договор — договор, ознаменовавший собой первый шаг на пути к «мирному завоеванию» Румынии. В недавнем прошлом циркулировали слухи о пребывании Вольтата в Японии. Видимо, он пытался в то время закрепить за Германией большую часть нефти, поставляемой из США в Японию.

Вольтат происходил из буржуазной семьи. Еще будучи совсем молодым, он поступил в армию, где стал офицером. Во время первой мировой войны он некоторое время служил адъютантом у фон Бломберга, который впоследствии стал первым гитлеровским военным министром. Именно тогда он прожил в течение нескольких месяцев на вилле одного румынского нефтяного магната, невдалеке от Бухареста, и впервые соприкоснулся с кругами нефтепромышленников. После войны, когда, казалось, военная карьера его рухнула, он отправился в США и попытался там проникнуть в нефтяную промышленность. Потерпев неудачу, он в течение многих лет был вынужден жить на деньги, которые посылал ему его бывший школьный товарищ — еврей — банкир из Берлина. В конце концов, он все же сумел проложить себе путь в индустрию нефти. Как он добился этого — до сих пор неизвестно. Вольтат часто менял работу, а с 1927 года регулярно совершал ежегодные поездки в Мексику и Центральную Америку. Постепенно он составил себе значительное состояние. Затем он развелся со своей женой и женился вторично на филадельфийской учительнице германского происхождения; эта вторая жена, между прочим, оказалась кузиной жены Яльмара Шахта. В то время — в период Веймарской республики — Шахт был также председателем государственного банка.

После захвата власти Гитлером фон Бломберг написал Вольтату и предложил ему немедленно приехать в Берлин, где он был нужен. Вольтат вернулся в Германию. Некоторое время он работал в военном министерстве, затем стал чем-то вроде офицера связи между военным министром и Шахтом. Вскоре он был назначен начальником управления внешней торговли. Ему поручили также и распределение иностранных фондов, которые предназначались для закупки сырья за границей.

Вольтат занимал настолько ответственный пост, что стал привилегированной особой.

В конце 1938 года он должен был прибыть в США. Но незадолго до его отъезда Вашингтон, по-видимому, дал знать в Берлин, чтобы Вольтат не затруднял себя поездкой. Он остался в Германии и возглавил управление торговых соглашений, занимавшееся в основном переговорами о нефтяных поставках. Была создана специальная нефтезакупочная компания с конторами в Берлине и Гамбурге. С помощью этой компании и сотен ее агентов Вольтат преуспевал в поддержании и возобновлении своих связей с нефтяными кругами США и Мексики. С тех пор он стал основным специалистом по нефти при гитлеровском правительстве и германской промышленности. Любой вопрос, хоть бы отдаленно касающийся нефти, согласовывался с ним. Без санкций Вольтата или кого-либо из его доверенных лиц невозможно было совершить какую-либо нефтяную сделку с «Третьей империей».

В 1938 году, в самый острый момент мексикано-американских отношений, в Мексике появился доктор Иоахим Херстлет, а с ним некто Бриске из германского министерства хозяйства. Ввиду того что компании «Стандарт-ойл» и «Шелл» еще с марта месяца объявили бойкот Мексике, ситуация для Херстлета была особенно благоприятной; мексиканцы готовы были вести переговоры с Германией о продаже ей нефти на основе клиринговых расчетов.

В июле 1938 года около 60 % всего мексиканского экспорта нефти шло в Гамбург. Карденас был обеспокоен этим обстоятельством, так как понимал, что торговые отношения такого масштаба, в конце концов, неминуемо вызовут усиление германского влияния в Мексике.

Мексиканские профсоюзы также были обеспокоены создавшимся положением, в особенности тем, что некоторые немецкие «эксперты» по нефти оказались обыкновенными шпионами.