Товарищ Анна

Она сразу почувствовала принуждённость в его обращении, но ей и самой было неловко: между ними — стол, заваленный бумагами, а за стёклами окон мерещились в темноте любопытные взгляды.

— Почему ты не пришёл тогда, вечером? Я ждала до двенадцати часов... Я так боялась одна в лесу, — заговорила Валентина быстро. — Ты бы мог позвонить уж столько раз, — закончила она топотом.

— Работаю, — пробормотал Андрей, неловко усмехаясь; он понимал, что это — плохое оправдание, но и не пытался придумать лучшее. — Столько работы, что голова кругом идёт.

Не мог же он рассказать Валентине о сцене с Маринкой, после которой он не пришёл к ней, и о том, что Анна скрыла от него самого?! И ещё он не мог сейчас сознаться ей, что потухла в его душе живая радость чувства к ней. Он был жалок в своём неумении хитрить и эту растерянность Валентина поняла как оскорбительное пренебрежение. Оно сразу прибило её. Она даже не смогла рассердиться.

— Работа, да, работа... — произнесла она едва слышно, вытянула из сумочки тонкий платок, вытерла им увлажнившиеся вдруг глаза и молча вышла из кабинета.

Уборщица мыла в коридоре пол. За распахнутыми дверями канцелярий таращились пустые стулья. Пахло мокрым деревом и пылью. Веник из прутьев валялся под порогом; выходя, Валентина споткнулась о него. Дверь за нею стукнулась глухо: точно оборвалось что-то.

На ступеньках крыльца Валентина неожиданно столкнулась с Анной. С минуту они смотрели друг на друга и разошлись молча.

Эта встреча встряхнула Валентину: мысли её прояснились.

«Он, наверно, давно хотел развязаться со мной, — подумала она с острой жалостью к самой себе. — Ну, разве это любовь? Ну, где же тут любовь? — Валентина криво усмехнулась. — Может быть, завтра он удостоит меня своим посещением. Неужели я опять всё прощу?»

Валентина тихо шла по улице. Спешить теперь было не для чего, но когда она увидела свой дом, окна своей комнаты, то сразу заторопилась. Она взбежала по ступенькам, на ходу разыскивая в сумке ключ. Руки её тряслись, и она ещё долго возилась над замком, но только вошла, только прикрыла дверь, как сунулась на диван и начала рыдать так горестно и торопливо, точно боялась, что ей помешают выплакаться. Тайон подошёл к ней, недоуменно ткнулся мордой в её колено. Ему хотелось выйти, и он повизгивал, поглядывая то на хозяйку, то на дверь.

— Пошёл от меня! — крикнула Валентина. — Тебе только бы бегать! Ты же ничего не понимаешь, жирная, ленивая тварь!

Если бы к ней пришёл Андрей, чтобы утешить её, она так же оттолкнула бы его. Подумав об этом, Валентина заплакала ещё пуще: несмотря на всю жестокость оскорбления, она ждала и хотела прихода Андрея, и сознавать это теперь было особенно тяжело.

Наплакавшись вдоволь, она откинула с потного лба перепутанные пряди волос, выпустила собаку и в мрачной задумчивости начала ходить по комнате.

«Неужели мало ещё страданий было в моей жизни? — спрашивала она себя, уже лёжа в постели. — И он всё знает о моей трудной жизни, он сочувствовал мне, и он же добивает меня! И как это легко живут другие: сходятся, расходятся, снова сходятся — и никаких терзаний! Почему же у меня всё ложится на душу новым камнем? Счастлив тот, кто постоянен в любви, я как хотела бы я быть постоянной!»

39

«Что же случилось с ним? — гадала Валентина, на все лады перебирая одно и то же. — Отчего он не придёт и не скажет мне прямо?.. Что он? Боится, хитрит? Как это всё на него не похоже!»

Валентина несколько раз звонила Андрею по телефону после своего последнего посещения. Один раз дозвонилась, но он так сухо разговаривал с ней, что она не выдержала и первая положила трубку. Ясно: он был не один. Она ждала после этого звонка от него, нарочно задерживалась после работы в больнице, а он не звонил. Он точно забыл о их любви.

Валентина сидела в светлой комнате, смётывала клинья парашюта, прижимая материю коленом к краю стола. Рядом на столе ловкие женские руки собирали цветок из лепестков коричневой бумаги.

«Роза, — рассеянно подумала Валентина. — Что же такая грубая? Нет, не роза», — решила она через минуту, снова взглянув на работу соседки.

Валентине показалось даже, что женщина просто забылась, прибавляя всё новые и новые лепестки на проволочный стебелёк, она уже хотела вмешаться, но вспомнила, что будет лес, медведь и зайцы и, значит, розы совсем не нужны. Нужно вот это: еловые шишки, парашюты, пилотки, и ещё нужно... до боли в груди нужно увидеть Андрея.

«Может быть, он заболел?» — думала Валентина и тонкими пальцами без напёрстка, то и дело накалываясь, с ожесточением гоняла иглу сквозь яркую ткань.

Парашют голубого цвета с жёлтой каймой... Этот один большой, а ещё будет много мелких, разных цветов, которые спустятся все разом. Валентина пошарила под пёстрыми лоскутьями, разыскивая ножницы...