Товарищ Лис

– Одним словом не могу. Помните, в девяностых все кассеты были с дурацким переводом? Я уже забыл, что это за фильм был… там ещё такой бодрый джаз и красивые тачки… и тётка говорит мужику, – он зажал пальцами нос и продолжил нарочито гнусаво, – «Джейн, может, и даст тебе крылья, но я бы дала целую ракету».

– Вот! – Аладар поднял узловатый палец. – Те, кого пометили, начинают посылать такие же сигналы. Ты и сам будешь казаться другим «ракетой». Такая вот драконья метка. То ли дар, то ли проклятие.

Лис кивнул и попытался переварить новую информацию. С полчаса они молчали. Аладар сменил кассету в магнитоле.

«Я рисую на стенах окна и двери,

Я играю на струнах электропроводов.

Полетай со мной, если сможешь поверить…»

Мир за окном начал меняться. Распадались и созидались созвездия, свет сменялся тьмой и наоборот…

Лис протёр глаза.

Всё пространство вокруг стало старинной географической картой. Они плыли на запад по 57-му градусу северной широты, уворачиваясь от выцветших чернильных кракенов. Те тщились ухватить их своими присосками, нарисованными столетия назад острым гусиным пером.

Лис сморгнул, и видение исчезло.

Они вновь летели на старом «Луазе» во вполне реальном мире над каким-то не в меру затянувшимся в пространстве материком.

– Странно, – Аладар прямо на ходу открыл дверь и посмотрел вниз. – Только что над Камчаткой летели, и вдруг – Франция.

– А как вы определили?

– А теперь – Мадагаскар… – пробормотал он, озадаченно наблюдая, как реальность то и дело сменяется географическими картами, а те перелистываются, как доллары в счётчике банкнот.

– И что это значит?

– Ничего хорошего. Мы увязли в Нестабильностях.

– А я читала в сказках, – Джоана потянулась и сладко зевнула. – Это мифическое место-мозаика, иногда даже из разных миров.

– Всё правильно. Только оно не мифическое, а вполне себе настоящее. В иных Нестабильностях время несётся вскачь, а в иных – плетётся, как черепаха. Пробудешь там полдня, а в остальном мире уже прошли годы. Или наоборот…

Цыган нажал пару кнопок на приборной панели, и их необычный транспорт стал ещё необычней. Натужно загудели невидимые сервоприводы, и тент, укрывающий заднюю часть «Луаза», раскрылся и расправил два брезентовых крыла. Те крылья напомнили Лису самолеты-этажерки начала 20-го века, ещё неуклюже копирующие птиц. Крылья затрепетали, ловя воздушные потоки. Захлопала на ветру плотная ткань, шитая и перешитая не один раз…

– А зачем нам крылья? Мы же итак летим!