Товарищ майор

«Мы не очень вдавались в биографические детали, и многое о Куникове я узнал уже потом, — вспоминает Г. Н. Холостяков[14].— Но, конечно, мне было известно, что командир он не кадровый, по образованию инженер. Однако при общении с ним это как-то забывалось: майор производил впечатление именно кадрового военного. Подтянутый, словно влитый в ладно сидящую на нем форму, он соблюдал правила субординации естественно и привычно, отнюдь ими не скованный, на вопросы отвечал спокойно и немногословно, очень ясно выражая каждую мысль. В нем чувствовались ум, воля, жизненный опыт».

Вот какие концепции в беседе с контр-адмиралом Холостяковым выдвинул Куников в качестве основополагающих:

— десант со всеми приданными ему транспортными средствами и силами поддержки должен подчиняться одному командиру, координирующему все действия;

— связь между штабом, десантом и силами поддержки должна осуществляться самыми надежными средствами и дублироваться условными сигналами;

— отбор людей в десант должен осуществляться на основе строгой добровольности; каждый должен четко представлять, на что идет;

— обучение людей должно выработать в каждом умение действовать в одиночку, ночью, любым оружием; приемы должны быть отработаны до автоматизма, а обстановка учебы должна быть максимально приближена к боевой.

«Секретно. Приказ № 1 командира отряда специального назначения НВМБ. Мыс Тонкий, 10 января 1943 года…»

На двух листах, вырванных из блокнота, четким разборчивым почерком написан этот куниковский приказ, установивший структуру отряда и первое мероприятие — совещание командиров групп.

Для начала контр-адмирал Холостяков вызвал к себе подчиненных ему командиров всех рангов, познакомил их с майором Куниковым и распорядился отпускать в его распоряжение всех людей, которые выразят желание воевать в отряде специального назначения.

Отбирать у подразделений базы лучших людей было жестоко, и только сознание невероятной трудности предстоящей операции и чрезвычайной роли каждого участника демонстративного десанта побудило Холостякова отдать такой приказ. Но, отдав его, он показал пример: объявил о включении в отряд базовой группы разведчиков — самого лихого подразделения НВМБ.

Куников стал подбирать людей.

Основу отряда составили морские пехотинцы с таким послужным списком, который говорил сам за себя. Здесь были защитники Одессы и Севастополя, участники феодосийского и керченского десантов, боев на Тамани и в Новороссийске.

Казалось бы, таких людей нечему учить. Другой командир вполне положился бы на столь солидный боевой опыт. Но не Куников. Он слишком хорошо знал о существовании такой категории, как случайность.

Береговые обрывы Кавказского побережья сложены из хрупких слоистых мергелей. Предстояло прыгать в ледяную воду и карабкаться на десятиметровую обледенелую крутизну ночью, впотьмах, в мокром обмундировании, с гранатами, с автоматом, под ураганным огнем, И при этом не терять способности ориентироваться, чутко слышать и молниеносно действовать. Все без исключения участники десанта тренировались в стрельбе по звуку, в скалолазании, в метании гранат из любого положения. Учились быстро окапываться, ходить по гальке с завязанными глазами, не глядя разбирать и собирать любое оружие, в том числе трофейное. Учились самбо и метанию ножей. Каждый должен был владеть пулеметами и минометами всех систем, трофейными орудиями.

Учились бинтовать, останавливать кровотечение, накладывать шины при переломах.

Учились распознавать минные поля, минировать и разминировать местность.

Учились по голосу и шепоту узнавать товарищей.