Товарищ пришелец

Павел понял, что заснуть не удастся. Так почему бы не повышибать клин клином? Раз лезут в голову мысли и воспоминания, почему бы их не записать? Достал купленный в киоске блокнот. Действительно точно такой же, в каком вел дневник. Страницы, редко линованные, пронумерованы, жесткая обложка. Разве что этот бежевый, а тот был коричневатым, но это совсем уж мелочь.

Блокнот раскрылся на восемьдесят шестой странице. Чистой, естественно. Павел вспомнил, что в потерянном дневнике на этой странице синей шариковой ручкой была написана дата, потом буквы «СТ – К» – не повторять же в каждой записи «Сибирский таймень – река Кур». Ниже время, количество пойманных ленков, примерный вес каждой рыбины, название приманки, на которую они были пойманы. Потом, после пустой строки, шли краткие обозначения. События, не связанные с рыбалкой, Павел отмечал кратко, почти шифрованно, так, чтобы понять и вспомнить только самому.

Пришедшее понимание вымело из головы остатки сна. Он зрительно помнил всю страницу. Не только текст, но и где было расположено каждое слово, форму каждой буквы, толщину линий. Словно рассматривал не пустую страницу, а четкий фотоснимок. Раскрыл блокнот наугад в другом месте, в уголке стояло число пятьдесят один. Открытие летнего сезона, поездка со спиннингом на Москву-реку, под Звенигород. Четыре окуня, три щуки и сход очень крупного голавля. Но важно то, что и в этом случае помнил каждый штрих простого карандаша.

Павел нажал на кнопку, подошла стюардесса.

– Извините, у вас не будет авторучки или карандаша?

– Пожалуйста, выбирайте, что вам удобнее.

В форменном кармане оказался целый набор пишущих принадлежностей.

– А можно и карандаш, и авторучку?

– Пожалуйста.

Работа заняла и отвлекла от посторонних мыслей. Павел старательно восстанавливал дневник, но не с самого начала, а с того момента, когда несколько дней назад в редакцию журнала «Знатный рыболов» пришел Николай Белявский. Восстанавливал тщательно, стараясь повторять не только смысл, но и то, в какой последовательности все было записано. Некоторые лишние и незначительные детали опускал, как бы сам себя редактируя.

Павел не задумывался, откуда взялась такая феноменальная зрительная память. Даже не память вообще, а четко отпечатавшиеся в голове образы страниц дневника. Сколько прошло времени, не заметил. Да и ночь, самолет – обстановка тоже не та, в которой четко чувствуется время. От блокнота оторвался, только написав последнюю страницу, поставив точку после описания эпизода, когда в Хабаровском аэропорту Василий жмет ему на прощание руку.

И сразу же почувствовал прикосновение к плечу. Или ему показалось? Завертел головой: свет в салоне полупотушен, пассажиры вокруг мирно спят, далеко впереди бортпроводница несет стопку пледов…

Но ощущение кого-то, стоящего рядом, возникло вновь.

В голове вдруг прозвучало: «Паша, откликнись, это я, твоя Юша…»