Траектория судьбы

– Печальна ее судьба, к сожалению. Высшие военные круги отнеслись с недоверием к этому оружию, не поддержали изобретателя и расценили его поиск как ненужную затею. Больше того, неверие в талант солдата-конструктора, неприятие автоматического оружия обернулись тем, что конструкторскими находками Рощепея воспользовались в других странах. Принцип свободного затвора стал предметом подражания, нашел свое применение в пулемете Шварцлозе в Австрии и в автоматической винтовке американца Педерсена, спроектированных под более мощные патроны.

Так беседа об оружии переросла в увлекательный рассказ об его истории. Лейтенант посвящал нас во все новые и новые, неизвестные нам, факты. Узнали мы и о работе В. Г. Федорова над автоматической винтовкой под штатный патрон калибра 7,62 мм. Примечательна она была тем, что результаты проведенных испытаний поставили эту винтовку на первое место среди всех испытывавшихся ранее систем, в том числе и иностранных, а автор образца был удостоен Большой Михайловской премии и избран членом Артиллерийского комитета. Оказалось, что еще перед первой мировой войной В. Г. Федоров начал работу над созданием принципиально нового промежуточного оружия – между винтовкой и пулеметом, дав ему название «автомат».

Правда, как и винтовка Рощепея, это оружие не нашло у военных поддержки. В 1916 году им была вооружена всего лишь одна рота…

– А кто же создал первый советский пистолет-пулемет? – возвратил нас к началу разговора артиллерист.

– Автором его стал наш оружейник Федор Васильевич Токарев. В конце двадцатых годов он изготовил опытный образец. А начинал Токарев свою трудовую биографию учеником в учебно-слесарной мастерской.

– Так ведь и Дегтярев из рабочих, одиннадцати лет работать пошел на Тульский оружейный завод, – подал голос сапер. – Помню, перед войной читал его биографию, опубликованную в газете, когда Дегтярев стал Героем Социалистического Труда и получил медаль «Серп и Молот» под номером два.

– И не только Токарев и Дегтярев прошли полный курс рабочих университетов. – Лейтенант, взявшись руками за спинку кровати, подтянул себя повыше, стараясь выбрать более удобное положение, чтобы дать отдохнуть уставшему от долгого лежания телу. – А возьмите Симонова. Был и учеником кузнеца, и слесарем, и мастером. Такой же путь прошел Шпагин… Тут важно, чтобы люди помогали друг другу и друг у друга учились.

Я не выдержал:

– Значит, одному – нечего и пытаться? Изготовить оружие… тот же автомат? Мне бы очень хотелось кое-что сделать…

С этими словами я протянул лейтенанту свою заветную тетрадку, в которой были первые наброски будущего пистолета-пулемета.

Он не усмехнулся, не стал иронизировать, а очень серьезно сказал:

– В одиночку трудно что-либо путное сделать, без помощников при изготовлении изделия все равно не обойтись. А вот разработать самостоятельно собственную конструкцию – можно. Тут тебе пример хороший – Токарев. Его пистолет-пулемет, его самозарядная винтовка СВТ, его пистолет ТТ – каждая конструкция – плод самостоятельной творческой работы.

С любопытством просматривая мою тетрадь лейтенант добавил:

– А вообще-то, должен сказать, и в оружейном деле наступило время перехода от кустарных методов конструирования к коллективному творчеству. Вой на вот мешает только. Конечно, такие сильные личности, как Токарев, еще многое могут сделать самостоятельно. Но, полагаю, при повсеместном переходе к автоматическому стрелковому оружию, при возрастающем усложнении его производства решающее слово будет за конструкторскими бюро. К твоему сведению, первое такое конструкторское бюро создал в двадцатые годы Федоров, книги которого, как я вижу, ты внимательно изучаешь.

– И вы знаете, кто с ним работал? В книге он об этом ничего не пишет.

– Еще время не пришло для такого рассказа. Но с кем в одной связке работал Федоров, можно хорошо проследить по образцам двадцатых годов – ручному пулемету системы Федорова – Дегтярева, спаренному ручному пулемету системы Федорова – Шпагина и другим конструкциям. Дегтярев, Шпагин и многие другие изобретатели стали и учениками Федорова, и его единомышленниками, войдя в возглавляемое им конструкторское бюро.

Не мог я тогда себе и представить, что когда-нибудь судьба сведет меня с такими известными людьми, как Ф. В. Токарев, В. А. Дегтярев, Г. С. Шпагин. А пока что, примостившись где-нибудь в палате или коридоре госпиталя, я с помощью карандаша и бумаги в беседах с лейтенантом-десантником «разбирал» на части известные мне системы наших оружейников, познавал их конструкторское мышление. Пытался, насколько было возможно, найти какой-то свой путь к созданию нового образца пистолета-пулемета.

Той информации, что черпал из книг, из разговоров с лейтенантом, явно было недостаточно, хотя и прибавляло знаний. Очень хотелось на практике проверить свои конструкторские замыслы, выполнить задуманное в металле.